Медиум

— Это что вообще сейчас было? — Девушка посмотрела на меня большими, все еще испуганными глазами.

— Кхе… как мне сейчас ответили, просто недоразумение.

Я говорил спокойно, словно ничего и не произошло. А ведь и правда, прислушиваясь к себе, я осознал, что у меня даже не ёкнуло нигде. Все прошло так обыденно, будто я только и занимаюсь тем, что дерусь на улице в одиночку против троих. Правы были мудрецы, которые говорили, что человек, скотина эдакая, ко всему привыкает. Я вот, кажется, уже привык.

Мы ехали в плотном потоке автомобилей, изредка ускоряясь, но затем неизменно вязли среди множества других спешащих машин. Алина молчала, задумавшись о чем-то своем, и даже вопреки своей привычке, которую я успел у нее заметить, не хваталась каждые пару минут за телефон. Ее эмоциональный фон был какой-то взбудораженный, но в то же время и блеклый. Такое часто происходит с людьми после сильного стресса или испуга. Собственно, поэтому и я не стал лезть к ней с разговорами, пусть девочка оклемается, придет в себя. А как только это произойдет, так сама и заговорит.

В принципе, я оказался прав, и вскоре она уже начала предпринимать первые попытки завязать диалог.

— Ты какой-то удивительно спокойный…

Брюнетка говорила слегка отстраненно, глядя куда-то в пространство перед собой немигающим взглядом.

— Сам удивляюсь, если честно.

— Да? — Во взгляд Алины постепенно возвращалась осмысленность. — А я поняла из новостей, что ты давно уже к такому привык.

— До сегодняшнего дня я считал, что к такому нельзя привыкнуть. Но, видимо, действительно существует некий предел, после которого перестаешь нервничать.

— Все еще не могу поверить, что ты один так легко справился с ними троими. Как с детьми. Знаешь, я ведь тоже однажды дралась. Еще в школе.

— И как, успешно?

Алина, видимо, почувствовала в моем голосе улыбку, поэтому, смешно нахмурив брови, пихнула меня кулачком в плечо.

— Я тут душу, значит, изливаю, а он ржет сидит!

— Ну, извини. — В примирительном жесте раскрыл я ладони, не отрывая рук от руля. — Просто с трудом тебя могу представить дерущейся. Ты хоть победила тогда?

— Не знаю, — задумчиво ответила девушка, пожимая плечами, — мы тогда катались по земле с моей соперницей, выдирая друг другу волосы минут пять. И никто не хотел сдаваться, просто сил уже не оставалось.

— Ты сказала «соперницей»?

— Ага… мы из-за мальчика подрались. Смешно, правда?

— Да как сказать… за меня никто никогда не дрался, но мне кажется, что смешного тут мало.

— Мне тоже тогда, если честно, не было смешно. Скорее, стыдно. А знаешь, что потом сделал этот мальчик? Вот не угадаешь…

Так, под несмолкаемый щебет Алины я вел автомобиль к ее дому, но все чаще и чаще мой взгляд задерживался на зеркале заднего вида. Я старался не подавать виду, но когда раз в четвертый брякнул что-то невпопад, девушка насторожилась.

— Серёж, что-то случилось? Ты стал какой-то отстраненный.

Глубоко вздохнув, я решил ей все-таки рассказать.

— Ну, не то чтобы случилось, но есть у меня основания полагать, что скоро случится.

Мой выразительный взгляд в зеркало на этот раз не укрылся от брюнетки, и она оглянулась назад.

— Ничего не вижу… ну машины едут… или что?

— В темноте, конечно, не совсем понятно, но, похоже, три из них едут строго за нами.

— С чего ты взял?

— Я двадцать минут назад специально сделал круг по кварталу, чтобы это проверить. И та троица повторила мой маневр. Очень сомневаюсь, что это было случайностью.

— Это ты опять драться будешь? — Брюнетка снова начала сеять вокруг себя панику. — А вдруг что случится? Сережа, надо звонить в полицию! А вдруг они… ой-ей-ей, а вдруг они убьют тебя? Или меня? Божечки, а если они убьют нас обоих?! А меня перед этим еще и… ой, не дай бог, не дай бог!

— Тихо! — Я слегка повысил голос, чтобы отвлечь девушку от ее причитаний. Как ни странно, страха или паники снова не было. Только какое-то нездоровое предвкушение. Три машины. В них может поместиться пятнадцать человек, но при особом желании и должном усердии даже больше. Справлюсь ли? Голыми руками вряд ли, но в своем бардачке я теперь вожу четырнадцатизарядный «Streamer» вместо моего «улучшенного» «Taurus». Так что шансы есть, и вполне реальные. Алину только некуда деть.

Матерь божья, и о чем я только думаю? Как давно я стал адреналиновым наркоманом, истово желающим себя испытать? Или дело все-таки не в адреналине, а в моем даре? Ну, чисто теоретически, может ли он меня подсознательно толкать на абсолютно иррациональные поступки, лишь бы я только чаще его использовал? Либо же это просто естественная реакция мозга на выбросы океана эндорфинов, которые происходят, стоит лишь мне ощутить чью-либо боль?