Медиум

Не знаю… И даже предполагать не берусь. Одно могу сказать точно — мысли попробовать оторваться от погони или вызвать полицию и колесить по городу, пока она не подъедет, у меня даже не возникало. Не прошло и пары минут, как в моей голове пульсировала раскаленным гвоздем лишь одна навязчивая идея: «Бейся! Бейся! Бейся!» Она загоняла голос моего разума куда-то на самое дно сознания, откуда тот что-то пищал возмущенным хомячком, но достучаться до меня уже мог.

А страх пассажирки еще больше подстёгивал меня, лишая даже призрачной надежды поступить хоть сколько-нибудь благоразумно. Я даже вообразил себе, что слышу его шепот, который словно дьявол подбивает меня на схватку, обещая подарить неземное блаженство…

Свернув с главной дороги, я углублялся в лабиринты московских улиц, ища какой-нибудь пустырь или глухой переулок, где мне было бы удобно дать бой преследователям. Они, кстати, своих намерений особо не скрывали, перли за мной следом, как лыжники по проторенной лыжне.

Та часть мозга, которая еще не растворилась в маниакальной жажде драки, умудрялась даже инструктировать Алину.

— Все будет нормально. Сиди в машине, никому двери не открывай. Телефон держи наготове.

— Телефон-то зачем?

— Будешь снимать. Если дойдет до суда, предъявлю эту запись как доказательство. Отработанная схема уже, не переживай.

Беззаботно подмигнув девушке, я все-таки немного сумел ее успокоить. Мой уверенный тон позволил ей слегка расслабиться. Она даже плакаться стала чуточку пободрее:

— Черт! Сергей, за сегодняшний день я страху натерпелась больше, чем за всю жизнь! Чтоб я еще хоть раз согласилась с тобой куда-либо пойти… это ж немыслимо! Драки и погони… во что превратился вечер? А если я поседею от страха? Между прочим, темноволосые больше склонны к седине, чем блондинки…

Слушая ее ворчание вполуха, я загонял автомобиль в безлюдный проулок, освещаемый единственным настенным фонарем.

Остановив машину, я сунул руку в бардачок и, сопровождаемый шокированным взглядом, достал свой вороненый «Streamer» и спрятал сзади под ремень.

— Да травматический он, — коротко пояснил я, заметив, как онемела брюнетка, перестав даже шевелиться, — чего ты напряглась?

— Фух… я уже не знаю, чего ждать от тебя… так что, я снимаю?

Молодец, не забыла!

— Ага, как только выйду. Только не высовывайся, снимай через стекло.

— Хорошо, я поняла… удачи, Серёж!

Молча кивнув, я вышел навстречу трем подъезжающим внедорожникам, которые своими массивными металлическими тушами напрочь перегородили въезд. И БМВ Х7 здесь, похоже, все тот же, что и на парковке у ресторана. Жаль, не догадался тогда номера у него посмотреть. Из автомобилей начали выпрыгивать все такие же бородачи, почти точные копии той троицы, что я уложил часом ранее. Похоже, слова про «разойдемся без претензий» оказались слегка неправдивыми. Очень жаль, ведь теперь мне придется исполнять свое обещание…

Семь, восемь… десять, одиннадцать. Одиннадцать человек гналось за мной на трех машинах через половину Москвы с неизвестными (хотя и вполне прогнозируемыми) намерениями. Возможно, кто-то еще остался в автомобилях, так что будем считать, что это только первая волна.

Вот вперед вышла четверка лидеров, судя по всему. Злые взгляды, резкие уверенные движения, походка Коннора Мак-Грегора. Эти четверо подошли ко мне вплотную и обступили полукругом. Остальная кодла встала чуть позади них, выражая безмерную поддержку своим заводилам. Среди десятка новых лиц мелькнуло и отделанное мной на парковке ресторана трио, которое всем своим помятым видом выражало жгучее желание со мной поквитаться.

Первым заговорил самый плечистый и самый заросший из предводителей горного народа.

— Это ты, ишак, на моих братьев руку поднял?!

— Вообще-то твои братья сами сп… — я попытался ответить вполне спокойно, не желая провоцировать конфликт, хотя все во мне именно этого и требовало, но меня просто грубо перебили.

— Сука, рот свой замолчи вонючий, скотина! — Горец намеренно распалял себя и всю свою стаю, поскольку никто из них не был настроен на диалог уже изначально. Они приехали сюда развлекаться, зная, что встретит их только один человек. — Вставай на колени, тварь, я буду тебе уши резать!

Я не пошевелился, продолжая наблюдать за всей четверкой, чтобы не упустить момент, когда на меня кто-нибудь бросится с кулаками. Говорить что-либо в этой ситуации я тоже посчитал бессмысленным. Кроме оскорблений я в ответ ничего не услышу, какие бы железобетонные аргументы сейчас ни озвучил, так зачем сотрясать воздух? Я прекрасно знаю склонности такой публики, особенно когда их одиннадцать, да против одного.

— Ты чё, глухой, мразь? — Бородач не унимался и пытался обострить конфликт все сильнее. Несмотря на его вид, излучающий уверенность и злость, я ощущал, что он и его соратники не чувствуют на самом деле ни того, ни другого. Скорее, опаску, как стая дворняг, которые понимают, что поодиночке у них нет шансов против волка, но близость своры внушала им некоторую иллюзию безопасности. — На колени, я сказал! И мы тогда твою шлюху трогать не станем!