Медиум с Саутгемптон-роу

– Если оно намеренное, тогда вы, несомненно, правы. Но если работодатель сталкивается с падением прибыли и более серьезной конкуренцией, то он не может позволить себе увеличения затрат. А если позволит, то разорится, и его рабочие тоже потеряют работу. Нам необходимо сохранить Империю, раз уж мы ее создали, хотим мы того или нет. – Она улыбнулась, завуалировав язвительность своих слов, но наделив их убедительной силой. – Политика заключается в поиске реальных возможностей, и они не всегда совпадают с нашими желаниями, – добавила женщина. – По-моему, политикам должна быть свойственна ответственность за свои действия.

Айседора перевела взгляд с миссис Кавендиш на Роуз и заметила на лице последней неожиданное изумление. Миссис Серраколд столкнулась с равной противницей и теперь оказалась не в состоянии опровергнуть логику ее аргументов. Она невольно признала, что на этот раз ее разбили в споре. Такого удара ей еще не приходилось испытывать.

Взглянув в сторону Обри Серраколда, Айседора подметила в его добрых глазах своеобразную печаль, понимание вероятных больших потерь.

Нечто подобное, возможно, жена епископа замечала и во взгляде Джона Корнуоллиса. В нем так ярко проявлялись смелость и ум, жажда чести и отвращение к кричащей безвкусице, что она с готовностью выдержала бы любые удары судьбы, стремясь защитить его. И это было безгранично важно не только для нее самой, но и само по себе. Ничто в Реджинальде Андерхилле не могло пробудить в ней столь пылкого сострадания, отчасти мучительного, отчасти радостного.

Ее размышления прервало появление другого гостя – его фамильярный взгляд на миссис Кавендиш явно показал, что они пришли сюда вместе. Айседору не удивило, что у столь эффектной особы есть хотя бы один поклонник. Эта дама выделялась не только внешней физической красотой – она обладала характером, интеллектом и ясностью ума, что было весьма необычно для женщины.

– Позвольте представить вам моего брата, – быстро сказала Октавия. – Сэр Чарльз Войси. Миссис Андерхилл, мистер и миссис Серраколд. – Супружескую пару она упомянула, слегка поджав губы, и Айседора внезапно вспомнила, что Войси и Серраколд претендовали на одно и то же место в парламенте.

Один из них неизбежно проиграет. Супруга епископа посмотрела на Войси с оживленным интересом. Насколько она могла видеть, он имел мало сходства с сестрой. Более смуглый, с золотисто-каштановой шевелюрой, Войси совсем не походил на белокожую Октавию с блестящими темно-русыми волосами. На его удлиненном лице выделялся кривоватый нос, вероятно когда-то сломанный и плохо сросшийся. Их с сестрой объединял лишь живой ум и осознание какой-то особой, внутренней силы, которая проявлялась в Чарльзе настолько мощно, что Айседоре невольно показалось, будто она ощущает исходящий от него жар.

Миссис Андерхилл тихо произнесла уместно вежливое приветствие и сразу заметила, что Обри Серраколду удалось скрыть свои чувства и знание того, что его противник принадлежит к другому типу политиков, готовых использовать в предвыборной борьбе любые средства. Однако вежливый, церемонный обмен любезностями никого не мог обмануть.

Роуз застыла с недовольным видом: вся ее хрупкая фигурка с узкой спиной и стройными бедрами, обтянутая яркой шелковой тафтой, и даже поблескивающие бриллиантами пальцы, казалось, излучали возмущение. В свете горевших над ними люстр тонкая кожа на ее шее выглядела голубовато-белой, а если приглядеться, то становились заметны и тонкие голубые вены. А кроме того, от нее исходило ощущение страха. Айседора почувствовала его, словно запах искусственных духов, примешавшийся к витавшим в воздухе ароматам лаванды, жасмина и многочисленных натуральных запахов лилий, красовавшихся в вазах на столах. Неужели для миссис Серраколд так важно выиграть? Или ее страх вызван иной причиной?

Гостей пригласили в столовую, и все направились к столу, строго соблюдая порядок титулов и званий. Будучи женой епископа, миссис Андерхилл прошла в первых рядах, после самой именитой аристократии, намного опередив простых смертных, к которым в основном и принадлежали парламентские кандидаты. Столы ломились от изобилия изысканного хрусталя и фарфора. Посверкивали безупречно стройные ряды начищенных до блеска ножей, вилок и ложек.

Сначала заняли свои места леди, за ними последовали джентльмены. Первое блюдо подали без задержки, и деловой вечер продолжился: возобновились разговоры, оценки и суждения, а также искрометные пустые речи, маскирующие заключенные сделки, выискивание недостатков и слабостей и их ловкое использование при обнаружении. За этим столом зарождались будущие дружеские союзы и выявлялись будущие противники.

Айседора мало прислушивалась к разговорам. Большинство споров на такие темы она уже слышала раньше: экономические, нравственные и финансовые проблемы, религиозные сложности и оправдания, политические требования…

Но внезапно миссис Андерхилл в изумлении насторожилась: ее ум прояснился, когда она услышала, с каким воодушевлением епископ произнес имя Войси.