Медленное пламя

Хотя подарки мы заворачивали точно также, как делали все остальное.

В стиле Адди и Тоби.

А значит не под напевы Бинга (прим.: Бинг Кросби — американский певец и актёр, один из самых успешных исполнителей в истории США. Основоположник и мастер эстрадно-джазовой крунерской манеры пения. Известен как первый исполнитель многих «вечнозелёных» джазовых хитов).

А под Rammstein.

Я делала то же, что и Иззи.

Усердно трудилась.

И создала для себя ту жизнь, которую хотела.

Да, было тяжело.

Но до сих пор у меня все получалось.

Серьезно.

— Иисусе, черт.

От прозвучавших слов атмосфера в салоне автомобиля стала угнетающей, прямо перед тем, как Тоби затормозил почти в конце подъездной дорожки.

— Иисусе, черт, — повторил он.

Я перестала смотреть в боковое окно, погруженная в свои счастливые мысли на пути к неминуемым оргазмам, и посмотрела на него.

Он смотрел на ветровое стекло.

Я обратила взгляд туда.

На подъездной дорожке стоял автомобиль. «Седан». Цвет я определить не могла, но он был темным.

Возле него стояла женщина.

— Кто это? — спросила я.

— Иисусе, бл*ть, — прогремел Тоби.

— Милый, кто… это?

— Не уверен. Я не видел ее с трех лет. Но, кажется, это моя мать.

Я резко повернула голову к ветровому стеклу.

Иисусе.

Бл*ть.

Глава 10

Лунный свет и моторное масло

Адди

Женщина припарковалась перед гаражом со стороны Тоби, а это означало, что он не мог заехать туда и оставить ее снаружи.

У меня не было возможности посоветовать ему сдать задним ходом и свалить отсюда.

Он проехал вперед и припарковался на моей стороне гаража.

Не успела я моргнуть, как Тоби уже отстегнул ремень безопасности и вышел.

Так что, теперь я тоже пыталась быстрее отстегнуться и выпрыгнуть из машины, чтобы добраться до него.

Дерьмо.

Я не знала, что делать, и у меня не было времени для принятия решения. Женщина подошла к багажнику своей машины, а Тоби уже стоял рядом с ней.

Итак, времени у меня не было.

Поэтому я сделала единственное, что могла.

Бросилась к нему, прильнула сбоку, пока не вынудила его обнять меня, и обвила руками его талию.

И замерла.

— Тобиас… — начала женщина.

— Не надо, — прогремел он так тихо, что это было не рычание, а приглушенный раскат грома.

— Тобиас, пожалуйста, — попросила она, слегка подавшись к нему.

Я посмотрела на нее.

И увидела это.

Поняла.

Или, по крайней мере, для меня кое-что прояснилось.

Густая шевелюра, насколько мне было видно в одном лишь лунном свете, бело-седых волос, длинных и ниспадающих мягкими волнами ей на плечи. Высокая, стройная, даже гибкая, и я это видела, несмотря на то, что на ней был женский вариант объемного бушлата.

Потрясающая.

Как и ее лицо.

Идеально пропорциональные женские черты не только привлекли бы внимание мужчины, но и захватили бы его ум и сердце и не отпустили.

Она выглядела как зрелая модель. Будто могла прямо сейчас сняться в рекламе виагры и заставить половину мужчин-участников Американской ассоциации пенсионеров потянуться за телефонами, чтобы записаться на прием к врачу.

— Сьерра, я не знаю, что ты здесь делаешь… — начал Тоби, и при звуке ее имени она резко дернула головой, — но могу сказать тебе прямо сейчас, это бесполезно.

— Пожалуйста, Тобиас. Дай мне тридцать минут. Я два часа ждала твоего возвращения домой. На холоде. И…

Я поняла, что она сказала что-то не то, когда почувствовала, как мышцы Тоби натянулись как струна.

— Вот же дерьмо, Сьерра, — перебил он ее. — Два часа? Хреново тебе пришлось. Черт, ожидание — полный отстой. Уж мне ли не знать. Видишь ли, я ждал тридцать гребаных лет, чтобы моя мать вернулась домой.

О, боже.

Мой мужчина.

Я прижалась к нему крепче.

От его слов Сьерра вздрогнула.

— Возвращайся, откуда пришла, я не хочу слышать твое дерьмо, — закончил Тоби.

Она протянула руку, когда показалось, что Тоби собирается нас увести.

— Пожалуйста. Пожалуйста, — взмолилась она.

Тоби начал нас уводить.

— Я знаю, что твой отец умер, — выпалила она. — Мне очень жаль. Правда, жаль, Тобиас. Он был еще слишком молод.

Тоби остановился.

Она опустила руку.

— Мой отец? — переспросил он. — Мой отец?

Вот дерьмо.

Ее присутствие здесь было совершенно неправильным. Все, что выходило из ее рта, было неправильным.

Но сейчас она сказала что-то совсем не то.

— Да, Сьерра, мой отец умер. Но кроме этого, умер твой муж.

Да, то, что она сказала, было очень неправильно.

— Тоб…

Он снова прервал ее.

— Давай скажу тебе прямо: ты, пи*дец как сильно, облажалась с ним, но он никогда не был глупым. Он изменил свое завещание, Сьерра. Оставил все нам с Джонни. Если ты приехала за деньгами, подумай еще раз.

Она отпрянула назад.

— Я здесь не ради денег.

— Это хорошо, потому что ты ничего не получишь.

— Тобиас, я хочу объяснить.

— Объяснить, что? — Настала очередь Тоби податься к ней, и, поскольку я не отлипала от него, он потянул меня за собой. — Мне было три.