Медленные пули

– Есть еще кое-что. Тебе нетрудно будет это устроить. Мы можем обсудить это позже.

Думаю, если бы потребовалось применить силу к Праду, я могла бы это сделать. Не потому, что это доставило бы мне удовольствие, и не потому, что я к нему плохо относилась. Но я не могла позволить себе потерпеть неудачу.

Но Прад в точности выполнил мою просьбу. Мы встретились в полутьме, в одном из коридоров, где освещение еще не восстановили полностью.

– Тут то, что ты просила. – Прад сунул мне в руки темный тючок. Я почувствовала ткань; внутри звякнул металл. – Пуля чистая, заряжена в инжектор. Теперь твоя душенька довольна?

– Спасибо.

– Внешний замок его камеры откроется через три минуты. Запереть ее изнутри Орвин не сможет. Замок будет оставаться открытым еще пять минут, но только не захлопывай дверь. Иначе ты окажешься в ловушке. – Последовало неловкое молчание. – Пяти минут хватит?

– Думаю, да. Отличная работа, Прад. Я тебе признательна. – Я решила тоже помолчать. – Можешь идти, если хочешь.

– Лучше я останусь. Но если ты сможешь дать мне доказательства принуждения, я буду признателен.

– Одну минутку.

Я врезала по нему тючком, с таким расчетом, чтобы поставить синяк, а не устроить сотрясение. Поскольку Прада я видела смутно, действовать пришлось отчасти наугад. Тючок влетел то ли в скулу, то ли в подбородок. Прад хрюкнул и привалился к стене.

Стало тихо.

На мгновение я испугалась, что перестаралась с замахом.

– Прад!

Послышался стон. Я поняла, что Прад рядом – восстанавливает равновесие. Я услышала, как он провел рукой по лицу, в том месте, где вскоре должен был проступить впечатляющий синяк.

– Похвально, Скар. Тебе стоило бы задуматься о карьере, связанной с применением насилия. Думаю, у тебя есть талант.

– У меня есть нож, – сказала я. – Я его придержу, показухи ради.

Мы добрались до камеры. Предполагалось, что автоматическая дверь безотказна и наружная охрана не нужна. Я на это и рассчитывала – зачем Троице принимать запредельные меры предосторожности? – поэтому приятно было увидеть, что я не ошиблась.

– Ты уже далеко зашел, – прошептала я Праду. – Никто не усомнится в твоей истории, если ты сейчас захочешь уйти. Это очень опасный человек.

– Поэтому я и принял дополнительные меры предосторожности, включая энергетический пистолет в сумке. Подумал, что один из нас, возможно, оценит это.

Я развязала тючок как можно тише. Инжектор был с нагнетательной трубкой и пневматическим резервуаром. Я разобрала детали и с удовлетворением убедилась, что модель инжектора знакома мне со времен службы. Здесь было все, включая уже вставленную пулю. Еще я проверила маленький корабельный энергетический пистолет стандартного образца – его я помнила со времен нашей с Прадом первой встречи.

– Бери его, – сказала я Праду.

Прад сжал в руке рифленую рукоять. Я убрала инжектор обратно в тючок, подальше с глаз.

– Сколько у нас времени?

– Примерно четыре минуты.

– Давай будить нашу крошку.

Но когда мы открыли дверь камеры, Орвин уже не спал. Дверь скользнула вбок, уходя в стену. Он, должно быть, услышал наши голоса или шаги, хотя мы старались не шуметь.

Нервничающий человек, ожидающий прихода палача.

Полностью одетый, он шевельнулся, собираясь встать с койки. Лицо его было почти любезным, будто я была неожиданно заглянувшим в гости старым другом.

– А, Скар! Кому ты сунула взятку, чтобы попасть сюда? Или с кем-то перепихнулась? Нет, остановимся на взятке. Ты сама таких хлопот не стоишь.

– Стреляй в него.

Прад поднял пистолет и выпустил одиночный разряд. Хоть я и была далеко в стороне от линии выстрела, мою нервную систему все равно передернуло.

Орвин рухнул обратно на койку, по-прежнему не сводя с меня глаз, – но энергетический разряд вышиб из него дух. Он шевельнул челюстью, пытаясь что-то сказать.

– Это было ошибкой, – сказала я.

– Что? – прохрипел он.

– Выбрать тогда меня и уволочь в бункер. Тебе следовало найти другую жертву. Или хотя бы задержаться и закончить работу.

К Орвину отчасти вернулся боевой дух. Я взглянула на Прада и проверила, держит ли он пистолет наготове – на случай, если дело дойдет до этого.

– Не могу не спросить… – сказал Орвин. – Как тебе удалось выкарабкаться?

– Я вырезала пулю твоим ножом.

– Да ну?

– Она не хотела вырезаться. Пришлось врезаться глубоко.

– Тебе повезло, что ты выжила.

– Должно быть, я потеряла много крови. Да и со стерильностью было не очень. Я бы, наверное, там и умерла, даже вынув пулю, если бы не миротворцы. Я перед ними в долгу.

– Даже после того, как они отправили тебя на корабль-тюрьму?

– Мы оба знаем, каково оно. Но все же. Я жива, верно? Это чего-то да стоит.

– Не очень-то все это радостно, если учесть, на что мы надеялись. Мы сражались на войне, Скар. Выполняли свой долг. Мы заслуживаем вознаграждения.

– Вознаграждение в том, чтобы не быть мертвым, Орвин. Или искалеченным, или не мучиться от боли всю оставшуюся жизнь. Я предпочту быть живой.

– В нынешних обстоятельствах?

– У нас есть корабль и есть цель. Мы вскоре попробуем совершить прыжок и посмотреть, что в других местах. Мы можем жить этим, пока не придумаем что-нибудь получше.