Медная шкатулка

Впрочем, иногда я покупаю действительно нечто ценное, что задевает меня по-настоящему: например, серебряную монету Александра Македонского, которую я намерена переделать в кольцо. Под напряженным взглядом моего знакомого продавца Аси я долго рассматриваю чеканный профиль молодого полководца. (Это профиль актера Жерара Депардье: мощная шея, сложносоставной нос с мясистым кончиком, твердые губы, выдающийся подбородок… Да: я переделаю ее в кольцо и буду мечтать и представлять себе руки, сотни тысяч белых, черных, шоколадных и желтых рук, через которые прошла эта монета, прежде чем осесть на безымянном пальце моей правой – и тоже не бессмертной – руки.) После чего невозмутимо откладываю монету в сторону и минут пять перебираю нитку крупных кораллов, подробно обсуждая с Аси, как и зачем их красят. Главное, тут ни разу не бросить в сторону монеты заинтересованный взгляд. Чуть позже я опять рассеянно беру ее в руки, чтобы вновь отложить, якобы заинтересовавшись серьгами из римского стекла… Цель – вымотать Аси и совершенно запутать его относительно моих намерений.

Я здесь с друзьями, которые разбрелись по магазину и таращатся на все диковинное, что попадает в поле зрения, и щупают все, до чего дотянутся руки. Я уже раза три созывала их по-русски, выразительно загребая воздух рукой, чтобы Аси понял, что мы намерены двинуться дальше… И когда они, как цыплята, собрались наконец под моим крылом и готовы продолжить зачарованное путешествие по магическим джунглям Эльдорадо… я резко разворачиваюсь и выхожу на ринг:

– Почему я должна верить, что монета не подделка? – лениво спрашиваю я.

Аси не вскидывается, не кричит, что не торгует подделками (он ими торгует); не бросается демонстрировать мне сертификаты на стенах, подтверждающие законность его торговли археологическими артефактами… Так поступил бы салага, стремящийся отхватить любой кусок, сбыть с рук любому иностранцу дешевку за три шекеля. Нет, Аси не таков. Во-первых, мы с ним знакомы много лет, и не одну группу хищных киношников я приводила в его магазин, уверяя, что «русские делают рекламный фильм и твою лавку увидят миллионы туристов»; во‑вторых, я никогда просто так не морочу голову и в конце любого визита обязательно покупаю что-то в этой лавке, удобно расположенной слева от входа в арабский рынок; покупаю даже тогда, когда в этом нет острой нужды.

(Да и какая, положа руку на сердце, может быть нужда в коралловом ожерелье, или в вазочке иранской керамики, или в тканой наволочке кропотливой друзской работы? Я покупаю все это впрок, на подарки, ибо много разъезжаю, и повсюду у меня друзья, приятели и знакомцы.)

Аси вообще не торопится меня разубеждать.

Он улыбается и достает из-под прилавка поддон, разделенный на множество крошечных отсеков. В каждом отсеке лежат по две, по три монеты – темные кружочки разной степени сохранности и привлекательности, в зависимости от того, когда и как охотно отдала их здешняя земля.

– Смотри, – говорит Аси, ставя поддон на стекло прилавка. – Тут монеты иудейские, римские, эллинские. Монеты византийцев, крестоносцев, турок, мамелюков… Вот этот темный кружок с трилистником – это шекель времен Первого восстания против римлян, семидесятый год новой эры. А это – монетка Бар-Кохбы, а вот цезари, выбирай любого: Тиберий… Троян… Адриан… Монеты Хасмонеев: Александра Янная и Матитьягу Антигона, который воевал с Иродом Великим за царство. Ты знаешь, что монеты в то время были – все равно что газеты? Вся пропаганда через них велась. Вот, например… – Он достает лупу, включает крошечную, как горошина, но бьющую прямо в цель лампу, и мы склоняемся над витриной. – Видишь эту дверь? Вход в еврейский Храм… Этим Антигон говорит толпе: я, мол, настоящий еврейский царь, не то что этот проклятый инородец Ирод… Пропаганда, все – пропаганда, – вздыхает Аси.

Вообще-то он, мусульманин, не должен допускать и мысли о том, что в древности на этой земле было царство Иудея со столицей Ерушалаим. Арабы утверждают, что до них ничего здесь не было, и сильно заботятся о приведении археологических фактов в соответствие с исторической концепцией Ислама. К примеру, в первую же ночь после ухода израильской армии из Вифлеема мощным экскаватором был благополучно снесен с лица истории такой археологический факт, как римский акведук первого века новой эры.

Но Аси – антиквар, два года учился археологии в университете на Скопусе; главное же, он – торговец, и этим все сказано. Прибыль интересует его больше, чем «пропаганда». Со всего мира в Старгород приезжают самые разные туристы, нередко появляются профессиональные нумизматы. Что, если кому-то из них понадобятся монеты древних иудейских царей?

Он опускает лупу на прилавок и поднимает голову:

– Сейчас научу тебя, как отличить подлинник от подделки!

Извлекает откуда-то серебряную монету с профилем Александра, по виду точно такую, какую кручу я в пальцах, и кладет на другую мою ладонь: