Медное королевство

На этот раз он улетел еще быстрее, еще быстрее потерял вес. Он повернулся, смеясь про себя, когда земля и листья закружились и заплясали вокруг него. Он чувствовал себя огромным и в то же время удивительно легким, ветер уносил его прочь, потому что Дара позволял ему. Через несколько секунд озеро превратилось в мерцающее зеркало лунного света далеко внизу.

Создатель… какая красота простиралась перед ним. Неприступные горы выглядели так заманчиво, их острые пики и зловещие тени казались лабиринтом, через который нужно пробираться, исследовать. Он чувствовал жар, просачивающийся сквозь толстую кору земли, море расплавленной породы, текущей под ней, шипящей там, где она встречалась с водой и ветром. Все пульсировало движением, жизнью, неукротимой энергией и свободой, которой Дара вдруг захотел больше всего на свете.

Он был не один. Были и другие существа, подобные ему, в этом бесформенном состоянии. Дара чувствовал их, слышал шепот приглашений и дразнящий смех. Ничего страшного в том, чтобы взять призрака за руку, умчаться и путешествовать по мирам, о существовании которых он и не подозревал.

Дара колебался, страстное желание обуревало его. Но что, если он не сможет вернуться? Что, если не сможет найти дорогу назад, когда его народ нуждается в нем как никогда?

Решимость Манижи, ее угроза давили на него. Он видел, как она отравила Гезири, но не смогла взять город. Он видел, как разъяренный Гасан сорвал с себя медный реликт раньше, чем она убила его, и схватил Нари за волосы. Вывел ее перед матерью и вонзил зульфикар ей в сердце.

Страх, густой и удушливый, охватил его, а вместе с ним и паническое желание вернуться. Это Дара сделал с гораздо меньшей грацией: он обратился в свою смертную форму, все еще находясь в воздухе. И врезался в землю с такой силой, что весь дух выбило.

Задыхаясь и корчась от боли, Дара не знал, как долго он лежал, глядя на густое скопление звезд над головой, прежде чем его внимание привлекли смешки.

– Ну… – протянул знакомый голос. – Много же тебе потребовалось времени, чтобы понять. – Визареш шагнул вперед, оглядев Дару. – Нужна помощь? – Он легко протянул когтистую руку. – Совет: в следующий раз приземлиться перед переходом.

Дара был так ошеломлен, что позволил ифриту помочь ему сесть, и тяжело прислонился к стволу мертвого дерева.

– Что это было? – прошептал он.

– То, какими мы были. – Тоска наполнила голос Визареша. – На что мы когда-то были способны.

– Но… – слова не шли. Не было слов, достойных магии, которую он только что испытал. – Но я чувствовал такую… безмятежность. Такую красоту.

Ифрит сощурил желтые глаза.

– Почему это тебя удивляет?

– Потому что в легендах все не так, – ответил Дара. – Первоначальные дэвы были смутьянами. Обманщиками, которые травили людей за свое…

– Да забудь ты про людей. – Лицо Визареша исказила пылающая гримаса. – Одержимый вы народ. Несмотря на все ваши законы о том, чтобы держаться подальше от человечества, вы и сами такие же, как они, с теми же политическими дрязгами и постоянными войнами. Вот… – Он схватил Дару за руку, и с приливом магии та превратилась в пламя. – Вот каким ты сотворен. Ты создан, чтобы гореть, чтобы существовать между мирами, а не для того, чтобы командовать армией и отдавать жизнь за лидеров, которые переступят через тебя.

Слова были слишком похожи на опасения, которые Дара всеми силами пытался скрыть.

– Бану Манижа не переступит через нас, – возразил он. – Мы обязаны спасти наш народ.

Визареш усмехнулся.

– Ах, Дараявахауш, всегда есть кто-то, кого нужно спасать. И всегда находятся хитрецы, которые изыщут способ воспользоваться твоим чувством долга и получить над тобой власть. Если бы ты был мудрее, если бы ты был истинным дэвом, ты бы рассмеялся в лицо своей Маниже в тот момент, когда она вернула тебя к жизни, и исчез со следующим порывом ветра. И наслаждался бы этим, наслаждался бы всеми прекрасными новыми горизонтами, которые были бы тебе открыты.

Дара затаил дыхание от острой тоски в груди.

– Бесцельное, одинокое существование, – сказал он, заставляя себя говорить с презрением, которого не чувствовал.

– Жизнь, полная странствий и чудес, – поправил Визареш с жадным блеском в глазах. – Ты думаешь, я не знаю, что ты только что испытал? Есть миры, которые не увидеть смертным взглядом, существа и царства за пределами вашего понимания. Мы заводили друзей, когда хотели общения, полюбовно расставались, когда приходило время дальше гулять по ветрам. Бывало, веками мои ноги не касались земли. – В его голосе звучала светлая грусть, губы тронула улыбка. – А когда и касались, только из-за соблазнов человеческих развлечений.

– Такие развлечения навлекли на тебя гнев пророка Создателя, – заметил Дара. – Это стоило тебе жизни, которую ты описываешь с такой любовью.

Визареш покачал головой.

– Сулейман наказывал нас не за то, что мы флиртовали со случайными людьми. Во всяком случае, причина не в этом.

– Тогда в чем же?

Ифрит одарил его лукавой улыбкой.

– Теперь ты задаешь вопросы? Я думал, ты только и делаешь, что подчиняешься.