Медное королевство

– Я бы предпочла не повторять, если можно, – решительно сказала она. – Слышать их крики, когда озеро разрывало их на части, и так было тяжело. Полагаю, твой отец решил, что это стоило того, чтобы уничтожить горстку воинов «Танзима», которые были с ними.

Али резко сел. Он ничего не мог с собой поделать. Он знал, что его отец совершил ужасные вещи, но потопить корабль, полный детей-беженцев, было чистым злом. За кем бы ни охотился Гасан.

Он не должен быть королем. Тупая, предательская мысль ворвалась в голову Али, и все стало пугающе ясно. Внезапно Али понял, что все просто: борьба между верностью и непростой любовью к отцу оборвалась, будто кто-то перерезал натянутую веревку.

Фатума зашагала дальше по комнате, не обращая внимания на боль или, возможно, справедливо не заботясь о том, что принц упал на пол. Она провела руками по груде припасов.

– Славное место, хорошо организованное, – прокомментировала она. – Вы проделали выдающуюся работу, которая действительно изменила жизнь бесчисленных шафитов. Как иронично, что это произошло здесь.

Это сразу же отвлекло его от мыслей.

– В смысле?

Она оглянулась.

– Брось, брат, не будем притворяться. Я уверена, ты знаешь, что случилось с шафитами в этой так называемой больнице. По вине твоего тезки, конечно, хотя об этом молчат в песнях, посвященных его могучим деяниям. – Она пожала плечами. – Полагаю, в рассказах о геноциде и мести мало славы.

Ее слова были слишком верны, чтобы быть ошибкой.

– Кто тебе сказал? – спросил он, запинаясь.

– Анас, конечно. Думаешь, ты единственный, кто умеет читать старые тексты? – Она покосилась на Али. – Он считал, что эту историю следует распространить гораздо шире.

Али закрыл глаза, его руки сжались в кулаки.

– Это в прошлом, сестра.

– Это принадлежит настоящему, – резко ответила Фатума. – Это предупреждение о том, на что способны Дэвы. На что способна твоя Нахида. На что мы все вполне способны. Это не Дэвы убили ваших детей на озере. И не Дэвы сожгли это место дотла и убили всех, кто был внутри четырнадцать веков назад.

Она уставилась на него.

– А почему, брат? Скажи мне, почему Гезири и шафиты так жестоко сожгли это место?

Али не мог отвести взгляд, и все же он не мог не ответить.

– Потому что Совет Нахид проводил здесь эксперименты над шафитами, – тихо признался он.

– Не просто эксперименты, – поправила Фатума. – Они создали здесь яд. Оспу, которую можно смешать с краской. Краской, которую можно было бы нанести на что именно, мой друг-воин?

– Ножны, – тихо ответил он, чувствуя, как в груди поднимается тошнота. – Ножны их солдат.

– Их солдат-Гезири, – уточнила она. – Не путай. Потому что это все, на что вы, по мнению Совета Нахид, способны. Воевать, ну и, хорошо… мы не будем говорить грубо, но создавать новых солдат, чтобы пополнять ряды. – Она встретила каменный взгляд Али. – Но оспа не предназначалась для убийства чистокровок, которые носили эти ножны, не так ли?

Вода начала собираться в его руках.

– Нет, – прошептал он. – Вовсе нет.

– Верно, с теми солдатами это ни черта не сделало, – ответила сестра Фатума, и в ее голосе послышались нотки безумия. – Они с радостью отправились домой, в Ам-Гезиру, эту дикую, беспокойную провинцию. Где слишком много шафитов и слишком много родственников-джиннов, которые спрячут их в пустыне, когда придут чиновники Дэва, чтобы притащить их в Дэвабад. – Она склонила голову набок. – У Зейди аль-Кахтани была семья шафитов, не так ли? Его первая семья?

Голос Али был хриплым.

– Была.

– И что случилось, когда он вернулся домой в отпуск? Когда он позволял своим детям играть с его мечом? Когда он снял ножны и прикоснулся к любимой жене, которую не видел несколько месяцев?

– На следующее утро он проснулся рядом с их телами.

Али неохотно перевел взгляд на рукоять своего меча. Али читал об их судьбе в очень подробной биографии, когда был ребенком, и от этого ему неделями снились кошмары. Видеть, как люди, которых ты любишь больше всего на свете, умирают от заразы, которую ты им неосознанно подарил… это было нечто, что могло свести человека с ума. Заставить человека вернуться в свой гарнизон и всадить свой ханджар в горло командиру Дэву. Возглавить восстание, которое изменит их мир и объединит их с маридами против его огненных собратьев.

Быть может, в глубоком мраке своей души, нарочно допустить резню в больнице.

Фатума изучала его.

– Ты ведь никому об этом не рассказывал? Боишься, что твои друзья-шафиты по праву прогонят твою бану Нахиду?

Ее слова попали в цель… но причина была не в этом. Волнение в голосе Нари, робкий интерес в глазах Субхи, когда они впервые пришли сюда… У Али не хватило духу уничтожить все это. И ради чего? В сотый раз напоминать о тех ужасных деяниях, которые их народ совершил так давно?