Медное королевство

Любайд остановился как вкопанный.

– Еще один кошмар?

– Нет, – быстро ответил Али, ненавидя страх на лице друга. – Никаких кошмаров. Но я был измотан и не доверял себе, боялся сказать отцу что-нибудь провоцирующее. Или брату. – Он сделал кислое лицо, когда они продолжили идти. – Никому, в общем.

– Ну, тогда я рад, что ты проспал и избежал ареста. Хотя ты пропустил вечеринку. – Он потянулся, хрустнув шеей. – Акиса встретит нас на арене?

– Позже. Я попросил ее охранять бану Нахиду во время утреннего парада.

– Это тот, который должен был воспроизвести прибытие Анахид в Дэвабад, верно? – Любайд фыркнул. – В таком случае, ты со своей целительницей будете сражаться насмерть, чтобы представить вторую половину нашей истории?

Али вздрогнул от шутки. Возвращайся в Ам-Гезиру, Али. Украсть немного счастья для себя. Али прокручивал в голове эти слова и воспоминание о руке Нари, сжимающей его челюсть прошлой ночью. Что, надо отдать ей должное, довольно эффективно прервало его зреющие мысли о восстании.

Он закрыл глаза. Боже, прости его, она была так прекрасна прошлой ночью. Не видя ее несколько недель, Али потерял дар речи, увидев, как она стоит в темноте безмолвной комнаты, одетая в одежды своих предков. Она выглядела как ожившая легенда, и впервые он нервничал, по-настоящему нервничал в ее присутствии, изо всех сил стараясь не смотреть, как она улыбается своей острой улыбкой и скользит пальцами под чадру. И когда она коснулась его лица…

Жена Мунтадира. Она жена Мунтадира.

Как будто его мысли обладали силой заклинания, впереди раздался знакомый смех, чья беззаботность пронзила Али, как нож.

– Я не смеюсь над тобой, – шутил Мунтадир. – Мне даже нравится этот образ: «Смотрите, Сулейман забросил меня на край света». Твои тряпки даже пахнут! – Мунтадир снова рассмеялся. – Все это очень правдоподобно.

– Да замолчи ты, – услышал он голос Джамшида. – Там, откуда взялись эти лохмотья, есть еще кое-что, и твой управляющий должен мне услугу. Я использую их для твоего модного тюрбана.

Али выглянул из-за угла. Мунтадир и Джамшид стояли по другую сторону коридора, под освещенной солнцем аркой. Он нахмурился, прикрывая глаза от яркого света. На полсекунды он готов был поклясться, что видел руки брата на воротнике Джамшида, его лицо склонилось к шее, как будто он в шутку обнюхал его, но затем Али моргнул, солнечные пятна расцвели перед его глазами, и двое мужчин были врозь, но оба выглядели не очень довольными, увидев его.

– Ализейд. – Презрительный взгляд его брата скользнул вверх и вниз помятой дишдаши Али. – Спать не пора?

Мунтадир всегда знал, как заставить его чувствовать себя маленьким. Его брат, как обычно, был безукоризненно одет в черное одеяние и сверкающий королевский тюрбан. Прошлой ночью он выглядел еще более стильно, одетый в пояс с рисунком икат и блестящую сапфировую тунику. Али видел его на вечеринке, наблюдал с верхнего балкона после ухода Нари, как его брат смеялся и веселился, словно сам построил больницу.

– Как всегда, – едко ответил Али.

Глаза Джамшида сверкнули в ответ на его тон. Дэв действительно был одет в лохмотья, его черная туника была разорвана и испачкана пеплом, а штаны покрыты необожженной кирпичной пылью – кивок в сторону человеческого храма, который Сулейман приказал построить их предкам.

Мунтадир откашлялся.

– Джамшид, почему бы тебе не присоединиться к процессии? Встретимся позже. – Он сжал плечо другого мужчины. – Я все еще хочу увидеть это седло.

Джамшид кивнул.

– До встречи, эмир-джан.

Он ушел, а Мунтадир, не обращая внимания на Али, прошел через вход, ведущий на королевскую смотровую площадку арены.

Любайд хихикнул.

– Полагаю, эмиры не любят, когда им мешают, как и все остальные.

Али был озадачен весельем в голосе друга.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, ты знаешь… – Любайд остановился и посмотрел на Али. – О… ты не знаешь. – На его щеках выступили красные пятна. – Забудь об этом, – сказал он, поворачиваясь вслед за Мунтадиром.

– Чего я не знаю? – спросил Али, но Любайд проигнорировал его, внезапно заинтересовавшись зрелищем внизу.

Честно говоря, зрелище было то еще: полдюжины лучников Дэвов соревновались, устраивая шоу, чтобы развлечь толпу, пока они ждали прибытия процессии.

Любайд присвистнул.

– Ух ты, – сказал он, наблюдая за всадником Дэвом. Лучник на серебряном жеребце мчался по песку, целясь пылающей стрелой в полую тыкву, установленную на высоком шесте. Тыква была набита растопкой и раскрашена смолой; она вспыхнула, и толпа радостно закричала. – Они действительно демоны с этими луками.

Али нахмурился.

– Мне ли не знать.

– Ализейд. – Голос Гасана раздался в павильоне как раз в тот момент, когда Али собирался сесть с несколькими офицерами Королевской гвардии. Отец, конечно, стоял впереди, прислонившись к обитой шелком подушке, с нефритовой чашей рубинового вина в руке. – Подойди сюда.

Любайд схватил его за запястье прежде, чем он успел пошевелиться.

– Осторожно, – предупредил он. – Сегодня утром ты выглядишь более угрюмо, чем обычно.