Медное королевство

Джамшид лежал без движения. Не обращая внимания на пульсирующую боль в голове, Нари вскочила на ноги и бросилась к нему, чтобы проверить его состояние. Пульс был учащенным, но, главное, стабильным. Джамшид просто потерял сознание. Она расторопно потушила огонь у него в запястьях.

В бешенстве Нари повернулась к Мунтадиру.

– О чем ты думал, черт возьми? – накинулась на него она. – Еще немного, и у меня бы все получилось!

Мунтадир опешил.

– Получилось? Да он горел!

– Он джинн! Немного огня ему не повредит.

– Его вообще не должно сейчас здесь быть! – не унимался Мунтадир. – Это ты убедила его возобновить лечение?

– Я убедила его? – возмутилась Нари, изо всех сил стараясь не дать эмоциям прорваться наружу. – Да нет же, идиот. Он делает это ради тебя. Ты бы и сам это заметил, если бы думал не только о себе!

Глаза Мунтадира заблестели. Нервными движениями он натянул шаль Джамшиду на плечи. От привычной грации не осталось и следа.

– Значит, ты должна была запретить ему. Ты так безрассудна в своих попытках доказать себе, что…

– Я не безрассудна. – Споры с Мунтадиром о политике или его семье – это одно, но Нари не позволит ему вот так, ничтоже сумняшеся, обвинять ее в некомпетентности. – Я знаю, что делаю, и была ко всему готова. Это ты вмешался.

– Ему было больно!

– Но я его лечила! – все-таки вышла из себя она. – Может, если бы ты проявил такую же заботу, когда твой отец бросил его умирать, сейчас он был бы в лучшей форме!

Это вырвалось непроизвольно. Как бы сильно они ни ссорились, Нари никогда не хотела предъявлять ему таких обвинений. Слишком хорошо она понимала, как Гасан умел вселять страх в окружающих, добиваясь их беспрекословного подчинения – ее и саму сковывал ужас, когда она представляла его в гневе.

К тому же ей было прекрасно известно, как Мунтадир относился к Джамшиду.

Супруг отшатнулся от нее, словно Нари дала ему пощечину. Шок, обида и – не в последнюю очередь – чувство вины отразились на его лице. От гнева он весь пошел красными пятнами.

Нари захотела взять свои слова обратно.

– Мунтадир, я лишь хотела сказать…

Он поднял руку, не позволяя ей продолжить, и ткнул дрожащим пальцем в Джамшида.

– Он пострадал только из-за Дараявахауша. И из-за тебя. Ведь сиротке из Каира показалось, что она попала в волшебную сказку, не иначе. И в герое без страха и упрека, который спас ее от верной смерти, она не распознала чудовище. Даром что такая умная. Хотя, возможно, тебе попросту было все равно. – В его голосе зазвучал лед. – Возможно, ты была рада выполнять любую его прихоть уже после того, как он состроил тебе красивые зеленые глаза и поплакался на печальную судьбу?

Нари уставилась на него, не находя ответа. Его слова эхом гудели в голове. Она не раз видела Мунтадира пьяным, но до сих пор не знала, что он может быть таким жестоким.

Не подозревала, что он может так глубоко ее ранить.

Нари втянула носом воздух, дрожа от негодования. Вот почему она закрывалась от окружающих, вот почему прятала свою душу за высокими стенами. Потому что, как раз за разом выяснялось, в этом городе она никому не могла доверять. Кровь вскипела у нее в жилах. Что позволяет себе Мунтадир? Кто он такой, чтобы оскорблять ее подобным образом? Ее, бану Нахиду! В стенах ее собственного лазарета!

Похоже, сам дворец разделял ее гнев. Древняя родовая магия растеклась по жилам. Огонь в купели разгорелся с удвоенной силой. Всполохи пламени потянулись в воздух так жадно, как будто хотели сожрать его, этого отпрыска пескоплавов, отнявших у них родной дом.

В этот момент ее ярость как будто перестроилась и сфокусировалась на Мунтадире. Нари прочувствовала его так же отчетливо, как если бы коснулась его рукой. Учащенное биение сердца, прилив крови к коже. Такие нежные сосуды на шее. Кости и суставы, которые можно сломать одной мысленной командой.

– Вам сейчас лучше уйти, эмир, – раздался голос Низрин.

Нари не знала, как давно она стоит здесь, у приоткрытой шторы, но женщина, очевидно, слышала достаточно, потому что смотрела на Мунтадира с плохо скрываемым презрением.

– Бану Нахида занята лечением вашего товарища. Ему пойдет на пользу, если никто не будет их сейчас прерывать.

Мунтадир упрямо поджал губы. Казалось, он еще не высказал всего, что хотел… и кроме того, даже не догадывался, что Нари была на волоске от того, чтобы совершить непоправимую ошибку. Но, выждав секунду, он взял Джамшида за руку, на секунду переплетая их пальцы. После чего, не оборачиваясь на Нари и Низрин, поднялся на ноги, развернулся и вышел.

Нари выдохнула, содрогнувшись всем телом, когда темные мысли покинули ее.

– Кажется… Кажется, я чуть не убила его.

– И это была бы заслуженная смерть.

Низрин подошла к Джамшиду и стала его осматривать. Вскоре к ней присоединилась и Нари. Пульс Джамшида по-прежнему был немного учащен, а кожа – горячее, чем хотелось бы, но дыхание постепенно приходило в норму.

– Больше никогда не позволяй этой пьяной свинье прикасаться к себе.

Нари подумала, что ее сейчас стошнит.