Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Никаких слов вежливости, даже некоторое недовольство — полная противоположность тому, сколь сердечно он себя вёл, когда прежде они были попутчиками.

Неподалёку с трёх экипажей непрерывной чередой сошла группа мужчин и женщин, среди которых были и старики, и молодёжь; часть окружила ослиную упряжку, разбирая театральные костюмы, а часть направилась к мужчине с лицом в шрамах.

Одна пожилая госпожа взглянула на дом Сюй и обратилась к Сюэ Сяню и остальным:

— День холодный, даже земля промёрзла, отчего вы медлите здесь? Скорее возвращайтесь в город.

С этой пожилой госпожой Сюэ Сянь и остальные тоже были знакомы: когда раньше они ехали вместе, именно эта пожилая госпожа дала им грелку для рук, что держал Каменный Чжан. Очевидно, что и её характер был мягким и сердечным, так почему же она, совсем как и мужчина с лицом в шрама, стала прогонять их, едва заговорив?

Цзян Шинина впервые вот так завуалированно выгоняли, и он стоял там, смущённый, не зная, как следует поступить.

— Ай… Женьлян, сегодня все они мои гости. Ну, давайте-давайте, привязывайте лошадей и заходите выпить горячего вина, согреете горло, — весело заговорил великий благодетель Сюй, разряжая обстановку. Он поднял руку к сошедшей с повозок театральной труппе и окликнул: — Проходите все, проходите же.

С этими словами он хотел вытянуть руку, чтобы потянуть Сюэ Сяня.

— Ай-яй, долго сидел, и поясница совсем занемела… — Сюэ Сянь взялся за стоявшего к нему ближе всех Сюаньминя и потянулся, удерживаясь за его плечо, тем самым как раз избежав руки великого благодетеля Сюя.

Движение его казалось исключительно непреднамеренным, безо всякого намёка на деланность. Так что великий благодетель Сюй вовсе не придал ему значения и просто сменил цель, схватив первого попавшегося.

Цзян Шинин растерял слова.

Вот незадача… Всё же его впервые так потянул за запястье другой призрак. Рука великого благодетеля Сюя так же несла в себе холод души умершего, что пробирал до самых костей, и если бы он внезапно коснулся запястья живого человека, то промёрзло бы насквозь. Для Цзян Шинина, однако, это был сущий пустяк.

— Братец, как тебя называть? Мне следует подготовить несколько жаровен, руки совсем холодные, я не напугал тебя? — сказал великий благодетель Сюй добродушно.

Цзян Шинин засмеялся через силу:

— Мы друг друга стоим.

Ещё вопрос, кто холоднее.

Всё лицо его выражало беспомощность, когда великий благодетель Сюй затащил его в дом Сюй, но после того как они прошли главные ворота, что-то в его разуме сдвинулось и он сказал:

— Господин Сюй, ничто не мешает тебе пойти поприветствовать прочих гостей, этот покорный слуга сможет позаботиться о себе, — тем не менее пока говорил это, он боковым зрением наблюдал за закрытой дверью восточной комнаты.

— Невнимателен, невнимателен, — рассыпался в извинениях великий благодетель Сюй. — Слишком много гостей, если мой приём в чём-то небрежен, надеюсь, братец простит меня. Этот Сюй сперва пойдёт поздороваться с односельчанами за дверью, братец может проходить, куда захочется.

Пока они говорили, Сюаньминь и остальные уже вошли. Увидев Сюэ Сяня, великий благодетель Сюй замер и сказал:

— Этот братец… нездоров?

Сюэ Сянь хлопнул себя по ноге:

— Ноги больны, не могу ходить.

Великий благодетель Сюй стукнул себя по лбу:

— Как кстати! В доме этого Сюя ведь есть двухколёсная повозка. В своё время у матери были больны ноги, ей было трудно ходить, и я нанял человека, чтобы изготовил для неё одну. Теперь она, впрочем, заброшена в углу, стоит себе без дела. Ты мог бы взять её, братец! Постоянно носить тебя, как-никак, требует немалых усилий.

Сюэ Сянь ответил скромно:

— Не требует, не требует.

Сюаньминь, кто в действительности прилагал усилия, промолчал.

Этот великий благодетель Сюй был человеком надёжным, а не просто любезным на словах. Он действительно отправил кого-то прикатить двухколёсную повозку из боковой комнаты в приёмную. Только теперь Сюэ Сянь заметил, что во всём доме Сюй, оказывается, нет порогов ни в одном из проходов, — наверняка их специально не закладывали ещё при строительстве, чтобы его матери, сидевшей в двухколёсной повозке, было удобно ездить туда и обратно.

Уже по одной этой детали Сюэ Сянь ощутил, что обращение «великий благодетель Сюй» — вовсе не пустой звук. Этот человек был по-настоящему добр.

Хотя двухколёсная повозка и называлась повозкой, на самом деле это был стул со спинкой с деревянными колёсами по бокам и двумя деревянными ручками сзади, за которые слугам было удобно толкать его по дому. Великий благодетель Сюй распорядился вытереть двухколёсную повозку дочиста и, проявив внимательность, велел найти подушку, чтобы подложить на сиденье.

Сюэ Сянь поблагодарил его и добавил:

— Не о чем беспокоиться, я не так уж и разборчив.

— Какое же это беспокойство, такие подушки в доме всегда под рукой. Стул слишком жёсткий, если сидеть на нём долго, не избежать неудобств, к тому же погода холодная и сырая, досадно будет простыть, — великий благодетель Сюй всё ещё хотел переубедить, однако Сюэ Сянь, не церемонясь, уже сел на стул и как раз наказал Сюаньминю толкать его.