Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

— К стыду, всего лишь блуждающий призрак, — горько усмехнулся Цзян Шинин и добавил: — Дядя Чэнь, тётушка Чэнь, мы не виделись очень давно, премного благодарен, что помните.

Едва услышав «блуждающий призрак», люди в повозке впали в безмолвие, какое-то время они не знали, что следует сказать, к тому же сейчас ситуация вовсе не подходила для бесед о прошлом.

— Дом Сюй… — прочитал вслух Сюэ Сянь, взглянув на табличку, висевшую на воротах.

— Сюй? — заговорил вдруг дядя Чэнь. — Это не жилище великого благодетеля Сюя?

— Великого благодетеля Сюя? — переспросил Сюэ Сянь. — Кто это?

Дядя Чэнь объяснил:

— В деревне Вэнь большинство семей происходило из рода Вэнь, лишь менее десятка поселились здесь позднее, среди них — торговец из рода Сюй. Говорили, в ранние годы он торговал тканями, у него была собственная крупная лавка, и за несколько десятилетий он накопил немало денег. Затем в его доме случилось несчастье, он продал лавку тканей, вместе с женой и детьми переехал в деревню Вэнь, где был родительский дом жены, и прожил здесь пятнадцать-шестнадцать лет. Он был добр сердцем и не нуждался в деньгах, и люди в деревне в той или иной мере все отведали его милости — так и привыкли называть его великим благодетелем Сюем.

Услышав это, Сюэ Сянь, намеревавшийся ударить по воротам рукой, передумал и взмахнул рукавом — тут же поднялся порыв ветра, что прошёл аккурат сквозь щели в проржавевшем каркасе, и обшарпанные ворота распахнулись.

Деревянные створки скрипнули, выдавая, как много им лет, и из восточной комнаты снова один за другим донеслась череда криков, казалось, люди были напуганы так, что совсем потерялись.

В мгновение, когда ворота раскрылись настежь, фигура, что как раз собиралась толкнуть дверь восточной комнаты, остановила движение руки, а затем прикрыла ею верхнюю часть лица, словно не могла вынести лившегося снаружи дневного света, скудного и слабого.

Эти крохи света даже не освещали ясно облик того человека, лишь вырисовывали смутные очертания: плечи и спина его уже не были прямыми, видимо, он достиг преклонных лет, самое малое — пятидесяти с лишним, рост его был средним, и держаться на ногах ему, похоже, было не так и легко — колени не сходились плотно и слегка подгибались.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к дневному свету, и он опустил руку и спросил, наполовину скрытый в темноте:

— Отчего гости стоят перед дверью моего дома, в чём дело? Сегодня я, скромный Сюй, праздную день рождения, коль пришли — проходите, выпейте по чаше моего водянистого вина, если не погнушаетесь.

Услышав его, все остолбенели, про себя подумав: «В самом деле — великий благодетель Сюй».

Не дожидаясь, что они как-то отреагируют, великий благодетель Сюй продолжил:

— У вашего покорного слуги есть давние друзья, что всегда помнят о нём и приезжают поднять настроение, не считаясь с расстоянием в тысячи ли. Они — одна из самых именитых театральных трупп в Аньцине, играют быстро и поют неспешно, ритмично и стройно. Вы вполне можете чуточку задержаться и усладить свои уши — всякий раз, когда они прибывают, в нашей деревне Вэнь исключительно оживлённо, нет никого, кто бы не радовался.

Театральная труппа?

Сюэ Сянь и Сюаньминь посмотрели друг на друга и почти одновременно вспомнили компанию, что раньше встретили на пути. Однако не успели они тщательно обдумать это, как картина перед ними изменилась…

Слова великого благодетеля Сюя, похоже, резко распахнули некую дверь. Разрушенный дом Сюй вдруг засиял красными фонарями, вся заброшенная деревня в мгновение наполнилась человеческими голосами, среди густого тумана возникли сотни фигур, что устремлялись прямо сюда, они колебались и дрожали, и казалось, их целая тьма — без края и без границ.

В то же время в конце горной дороги неподалёку зазвучал приближающийся конский топот, направляющийся аккурат в сторону покинутого селения.

Глава 50: Построение «Обуздать воздух» (1)

Примечание к части

"Воздух" в названии главы также можно перевести как "ци".

Все посмотрели в сторону, откуда слышался звук, и увидели, как среди утреннего тумана мало-помалу проступили очертания обоза, идущего сельской дорогой перед указательным камнем деревни Вэнь. Впереди — три лошадиные повозки, позади — ослиная упряжка, и только у ведущего экипажа был возница. Управляющим повозкой был рослый крупный мужчина, чьё лицо рассекали три чрезвычайно бросающихся в глаза шрама, с виду он казался свирепым, не похожим на доброго человека.

Тем не менее Цзян Шинин и его спутники знали, что этот мужчина лишь выглядит недружелюбным — и только, на самом деле он очень сердечен… Если бы он был ещё жив, то его действительно можно было бы считать хорошим человеком.

Это были не кто-нибудь, а именно мужчина с лицом в шрамах и вся его группа, вместе с которыми Сюэ Сянь и остальные проделали часть пути от переправы Гуаньинь.

— Как, они всё ещё здесь? — пробормотал Цзян Шинин изумлённо.