Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Пока нищие, напуганные звуком шагов, бледнели и обливались холодным потом, люди в повозке рядом с камнем-указателем деревни Вэнь в то же самое время облегчённо выдохнули: они увидели, как в плотной туманной пелене возник силуэт, чьи белые монашеские одежды почти сливались воедино с белым же туманом, то взмывая, то опадая на зимнем ветру.

— Учитель! Учитель вышел! — закричала Синцзы, и дядя Чэнь и тётушка Чэнь тут же отстранились от Лу Няньци и подобрались к двери, вытягивая шеи взглянуть:

— А молодой господин и молодая госпожа? Тоже вернулись?

Они пристально всмотрелись в тающую среди тумана фигуру Сюаньминя, но с разочарованием обнаружили, что за Сюаньминем никто не следует.

Сюэ Сянь, впрочем, чуть нахмурился, глядя на очертания Сюаньминевого силуэта.

Сюаньминь быстро пересёк густой туман и подошёл к экипажу.

— Учитель, ты не нашёл наших молодого господина и молодую госпожу? — взволнованно спросила тётушка Чэнь, упав духом, как и остальные.

— Я нашёл место, только не смог приблизиться.

— Не смог приблизиться?

— Мгм, — подтвердил Сюаньминь, — но…

Он ещё не договорил, а тётушка Чэнь и остальные плюхнулись, бессильно осев, глаза их покраснели и налились слезами…

Сюэ Сянь, однако, молча смерил Сюаньминя взглядом, прищурившись, и нежданно-негаданно спросил:

— Когда ты выбрил голову, став монахом?

Сюаньминь перевёл на него взгляд, явно не понимая, отчего вдруг такой вопрос:

— В детстве, а что?

— Ты уверен? — в тоне Сюэ Сяня не слышалось ни тепла, ни холода, не проступало никаких эмоций. — Разве ты не забыл прошлое?

Почему он внезапно задал такой вопрос?

Лишь потому, что в миг, когда Сюаньминь только что вышел из тумана, его очертания не на шутку походили на силуэт с другого конца золотых нитей: такое же порхающее платье, такая же худощавая высокая фигура, такие же необыкновенные способности…

Тени волос по бокам от лица на том конце золотых нитей, вероятно, и были единственным различием.

Глава 49: Великий благодетель (4)

Примечание к части

С Новым годом!

Хотя Сюаньминь не знал его намерений, он тем не менее ответил:

— Могу вспомнить незначительные картины, некоторые — из детства.

Неизвестно, был ли вид Сюэ Сяня слишком серьёзным или тон — слишком неопределённым, но после того, как ответил, Сюаньминь опустил взгляд, встречаясь спокойными тёмными глазами с Сюэ Сянем, и добавил:

— Я уверен.

После тех расспросов на постоялом дворе Сюэ Сянь немного глубже понял нрав Сюаньминя или, иначе говоря, сильнее уверился в нём…

Опуская всё прочее, у этого Святоши было по меньшей мере одно достоинство: он не обманывал. Если бы на самом деле он не помнил, то ни за что не стал бы наобум сочинять небылицы о картинах, чтобы одурачить, только сказал бы напрямик, что забыл. И если бы помнил, но говорить было бы неудобно, он так же прямо сказал бы, что не может сообщить, а не придумывал бы ответ, удовлетворяющий желаниям спрашивающего.

Поэтому раз Сюаньминь без сомнений сказал: «Я уверен», всё точно так и было и значило, что он в самом деле помнит разрозненные картины из детства, в которых уже был буддийским монахом.

Услышав его, Сюэ Сянь не кивнул и не покачал головой, как и не ответил сразу, а посмотрел на Сюаньминя нечитаемым взглядом.

Заметив его вид, Сюаньминь сказал спокойно:

— Не веришь?

— Не в том дело, — ответил Сюэ Сянь и вдруг поманил пальцем, давая Сюаньминю знак приблизиться ещё немного. — Подойди чуток.

— М? — глухо отозвался Сюаньминь и, хоть и был в замешательстве, всё же несколько наклонился. Он полагал, что Сюэ Сянь хочет сказать нечто, что неудобно произносить в присутствии дяди Чэня и тётушки Чэнь, и честно ждал, что Сюэ Сянь заговорит.

Откуда же было знать, что дождётся он не серьёзных слов, а лапы этого злобного создания.

Прищурившись, Сюэ Сянь погладил Сюаньминя по голове и сказал, так и напрашиваясь на затрещину:

— Тск-тск, какая жалость, побрили таким маленьким, а?

Сюаньминь растерял слова.

Три дня не бил — и крышу снесли[125]; это злобное создание хотело пошалить.

Поражённые Сюэ Сянем, все в повозке застыли, как деревянные петухи, особенно Синцзы — она даже забыла плакать, подумав про себя: «Отношения между этими двумя… не слишком ли хороши малость?»

Она не мигая таращила свои большие глаза — чёрные и блестящие — на Сюэ Сяня, однако в итоге случайно встретила взгляд Сюаньминя.

Облик этого учителя был подлинно красив, особенно спокойные, как водная гладь без единой волны, глаза, что неизменно давали людям уверенность и чувство опоры — словно если не тревожится он, то и другим незачем, ведь у него всегда есть решение.

Вот только когда Синцзы встретила взгляд этих глаз, она отчего-то ощутила неописуемую вину, которой не могла назвать причину.

Однако прежде чем она отвела взгляд, Сюаньминь уже сделал это первым.