Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Действительность доказала, что организм этого Старейшего и впрямь очень необычен: ноги, парализованные и не двигавшиеся полгода, вопреки ожиданиям, всего лишь несколько раз пройдясь взад и вперёд, стали так сильны, точно никогда и не были парализованы. Только сам Сюэ Сянь знал, что костей в его теле по-прежнему недостаёт и он всецело полагается на связующую шёлковую нить, протянутую медными монетами Сюаньминя.

Замена, в конце концов, замена и есть, она способна дать лишь временный результат. Если он хочет выздороветь по-настоящему, ему всё ещё необходимо отыскать оставшуюся часть позвоночника…

Ну да и что с того? По крайней мере, сейчас он может и ходить, и бегать; одной лишь этой малости уже было достаточно, чтобы у Сюэ Сяня стало легко на душе. Чувство удовлетворённости, словно он сбросил тяжкое бремя, даже способно было превзойти все прочие переживания.

Вплоть до того, что он позабыл и о всякой неловкости, уверенно поднялся по лестнице, подошёл к выходу из внешней комнаты и, указывая вытянутой рукой на двухколёсный стул у двери, приподнял подбородок к пришедшему следом Сюаньминю:

— Жалую тебе, лет через пятьдесят, должно быть, пригодится.

Сюаньминь молчал.

Если и дальше потакать тому, чтобы это злобное создание кружило по всему дому, не имея, куда применить энергию, не исключено, что оно выскажет ещё больше бесстыдств, напрашиваясь на битьё. Так что Сюаньминь не стал задерживаться дальше, немедленно взял раненого воина, лишь наполовину пребывающего в сознании, и вместе с Сюэ Сянем отправился в путь из горной впадины.

Двое людей не боялись ядовитых испарений в лесу, а раненый воин даже не был человеком и, конечно, уж тем более не страшился.

Поэтому они весьма быстро вышли из горы Боцзи и вдоль подножия в сумерках обогнули её, приближаясь к селению с южной стороны.

Хотя горная впадина была полна ядовитого тумана, снаружи оказалось чисто и ясно. Ночью на редкость не шёл ни дождь, ни снег, на вершине горы, совсем как изогнутый крюк, висел серебряный месяц, что устилал дорогу белизной, подобной лёгкому инею.

Когда Сюэ Сянь на самом деле отправился в путь, шаги его в действительности оказались легки и тверды, ни торопливы, ни медлительны и бесшумны, они несколько отличались от его обычного характера, зато были схожи с походкой Сюаньминя.

Его чёрное платье было лёгким и тонким, свободно ниспадающим, когда они поворачивали на горном пути, края его подхватывал ночной ветер, и от случая к случаю они скользили по кончикам травы у дороги. Со стороны, обращённой к серпу луны, силуэт его, прямой и высокий, был вычерчен лунным светом, с другой же вместе с чёрными одеждами сливался с сумерками.

Когда вместе с Сюаньминем шли горной дорогой, аккурат один чёрный и один белый, они составляли пару духов, что забирают души в загробный мир. От такого вида у раненого воина по спине пробегал холодок.

Едва они прошли полпути, в уезде Цинпин уже зазвучали колокола и барабаны пятой стражи, волна за волной распространяясь из города к пригороду. В деревне с южной стороны горы следом поднялись крики петухов и лай собак, неумолчно сменяющих друг друга.

А когда они достигли указательного камня перед деревней, селяне в большинстве уже проснулись, и смутно слышалась человеческая речь.

Как-никак, с обиженным духом умершего, пусть даже этот обиженный дух был в смятении и с неполными хунь и по, они перепугали бы людей. Поэтому, прежде чем войти в деревню, чтобы поберечься от ненужных хлопот и избежать чрезмерной задержки, Сюэ Сянь набросил на двоих людей и на духа умершего заклинание, укрывающее от глаз: теперь будь то человек, куры или утки, коты или собаки — никто не мог ни увидеть их, ни услышать, как они говорят.

— Как пройти к твоему дому? — спросил Сюэ Сянь.

Раненый воин указал вглубь посёлка:

— Прямо по этой улице, там есть речная плотина, если повернуть по плотине, за ней будем на месте.

— Тогда идём сейчас же, — ровно на этих словах Сюэ Сянь вдруг услышал, как неподалёку раздался тихий вздох.

Вздох этот был исключительно неожиданным и в деревне, где ещё не рассеялись сумерки, казался крайне пугающим.

Тут же вслед за этим кто-то в деревне пронзительно закричал, многоголосый гул внезапно стал множиться, будто в сильной суматохе, яростно залаяла чья-то собака, возбуждая ещё больше лая словно откликающихся псов.

Однако для Сюэ Сяня этот пугающий вздох звучал вовсе не чуждо.

Он поднял голову, взглянув вдаль, и усмехнулся с издёвкой:

— Вот уж правда умеет выбирать время.

Глава 70: Прохожий (1)

Голоса в деревне всё так же не затихали и непрестанно гудели, словно растревоженное осиное гнездо. Несколько сравнительно более пронзительных выделились среди прочих:

— Призрачная птица[194]! Призрачная птица здесь!..

— Отчего призрачная птица явилась в нашу деревню? Неужели кто-то накликал несчастье?

— Кончено, кончено, она явилась по наши жизни, а-а-а-а!..

— До убийств дойти не должно, но беда, несомненно, случится!