Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Он повернулся, подошел к берегу реки и поместил тот простой фонарь, полный пепла, который спас душу Цзян Шинина, на поверхность воды. Когда сияющий свет медленно уходил от них, казалось, что они отправляют старого друга к воротам загробной жизни.

Сюэ Сяню внезапно пришло в голову, что это за странное чувство сожаления.

В тот момент, когда Цзян Шинин превратился в ничто, он почувствовал редкий приступ горя, пришедший с внезапным ощущением, что что-то пропало. Цзян Шинин был надоедливым и неуклюжим дураком, но когда он исчез, дракон почувствовал вокруг себя пустоту.

Все хорошее когда-нибудь заканчивается, и все друзья должны расстаться. Кроме того, судьба Сюэ Сяня была почти бесконечной жизнью. Все вокруг него в конечном итоге станут старыми и седыми, а затем исчезнут, чтобы их больше не видели, включая Сюань Миня…

Он нахмурился — эта мысль вызвала у него необычайную печаль; это было больше, чем просто сожаление.

Тем временем, на невысокой горной вершине к югу от храма речного бога, молча отдыхала большая группа людей и лошадей. Под пятном лунного света можно было увидеть, что их белые одежды были испещрены дырами и слезами, и что они выглядели изможденными — как будто они недавно вышли из мучительного и жестокого опыта.

Это была группа из Министерства церемоний, которую Сюэ Сянь запер в клетке из грома и молнии.

Заимствуя силу луны и скрытую магию, присущую горным лесам, они исцеляли себя, но оставались окутанными тьмой ни одной свечи, как будто намеренно скрываясь в ночи.

— Вы уверены, что они там?

Тайчжу снял маску и поправлял свои длинные волосы, указывая подбородком на парящий вдалеке свет.

— Без тени сомнения, — кивнула Тайпу.

С того места, где они стояли, они могли видеть некоторые огни в храме, но не могли видеть никого из посетителей. Вся их информация пришла из предсказаний Тайпу.

Хотя прошлой ночью ей помешали, в целом предсказания Тайпу были очень точными, и она редко делала ошибки. Тот факт, что она была так уверена, убедил и Тайчжу.

— Просто… — внезапно сказал Тайчжу, закончив завязать волосы и принявшись возиться со своей маской. — На самом деле, у меня все еще есть сомнения…

Потрясенная, тайпу посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Раньше все происходило так быстро, что мы не обращали внимания на что-то важное. Когда мы увидели, что Великий Жрец идет к нам на Гору Совок, мы поклонились и собрались говорить, но затем получили его письмо. — Он нахмурился и добавил: — В то время вы видели, что Великий Жрец действительно послал письмо?

Ранее они дважды были свидетелями того, как Великий Жрец посылал письмо: очевидно, в тот момент, когда Великий Жрец сжег письмо, оно появилось у получателя как точное факсимиле. Не было страха промедления.

В то время Тайчжу даже не осмеливался поднять голову из лука, не говоря уже о том, как Великий Жрец сжигает письмо.

— Возможно, он просто сжег его перед тем, как повернуть за угол горной дороги, и момент, когда он повернул и встретил нас, был моментом, когда мы получили письмо, — предположила Тайпу. Затем она добавила уверенным голосом: — Но не волнуйтесь. Это, несомненно, Великий Жрец. Когда он уходил, я мельком увидела его палец.

Тайчжу был ошеломлен.

— Его палец?

Хотя чиновники в Министерстве церемоний действительно могли видеть Великого Жреца относительно чаще, и несмотря на то, что они выросли вместе с Министерством, у Тайчжу и Тайпу было очень мало возможностей физически приблизиться к Великому Жрецу, поскольку последний ненавидел быть рядом с другими.

Таким образом, они мало знали о деталях внешнего вида Великого Жреца, например, были ли у него веснушки или шрамы, и если да, то где они были.

Но об одном из них тайпу знала…

Это было с первой встречи с Великим Жрецом. Ей было семь лет, она была желтушной и тонкой, как соевые бобы, с большой головой и хрупким телом. В то время она жила в крайней нищете: ее отец давно умер, а мать тяжело больна и лежала на смертном одре.

Она стояла на коленях у односпальной кровати в своей домашней хижине и плакала так сильно, что едва могла дышать, когда монах постучал в дверь.

Это было, когда она впервые увидела его: он был в белоснежном халате и был невероятно высоким, так что с точки зрения ребенка она могла видеть только нижнюю часть его подбородка.

Он наклонился и протянул к ней руку, и эта рука была красивой, структурированной и такой чистой, как если бы она никогда не касалась ни пылинки. Хотя на нем была эта серебряная маска зверя, у нее возникло ощущение, что он красивее всех, кого она видела за свою короткую жизнь.

Она забыла, что плакала и тупо смотрела на монаха.

— Кто вы?

Голос этого монаха был таким же спокойным и неподвижным, как вода, так что, когда он заговорил, она сразу же успокоилась.

— Мое буддийское имя — Тхондэн. Я здесь, чтобы отвести тебя в Министерство церемоний.

Она смотрела на эту тонкую руку и энергично кивнула, хотя едва слышала то, что он сказал.

И с того дня ее жизнь изменилась.