Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Это был мужчина в темной, как ночь, мантии. Его глубокие черные глаза отражали лишь немного света, и по его силуэту легко было сказать, что этот человек был красив… но в лунном свете его кожа казалась мертвенно-бледной, а его запястья торчали под странными углами. Вокруг него витала сильная тошнота.

На самом деле он был болен — он не мог ни стоять, ни ходить.

Что до причины болезни? Никто не знал, даже призраки не знали. Он пробыл в доме Цзян четыре дня, и за исключением того факта, что его фамилия была Сюэ, а настоящее имя — Сянь, Цзян Шинин ничего о нем не знал.

— Я умоляю тебя, пожалуйста, поменяй позу. У тебя такая ужасная осанка, я не удивлюсь, если ты парализуешь и верхнюю часть тела, — сказал Цзян Шинин, толкая тяжелую коробку с едой на колени Сюэ Сяня. В свое время он был трудолюбивым ученым, и от одного вида ленивого поведения Сюэ Сяня у него заболели глаза.

— Я не стану парализованным, просто откинувшись немного назад. Я не такой, как ты, — ответил Цзян Шинин ярким голосом, даже когда он повернулся спиной к сидящей фигуре.

«…» Ученый Цзян был сильно раздражен. В ярости он снова повернулся к Сюэ Сяню.

— Я уже вернулся в комнату. Цзузун¹, ты не можешь использовать свой собственный рот?

Zuzong祖宗 (zu3 zong1)

Предок. Это саркастическая, фальшиво-уважительная форма обращения, которую Цзян Шинин (а иногда и рассказчик) использует по отношению к Сюэ Сяню.

Сюэ Сянь открыл коробку с едой. Его ресницы задрожали, когда он почувствовал запах еды. Наконец, он соизволил открыть собственный рот.

— Хорошо. Я нагружу себя в знак благодарности за то, что принес мясо. Хочешь?

Раздосадованный, Цзян Шинин ответил: — Ты сожжешь его для меня?

— В твоих мечтах.

— Просто ешь! — Цзян Шинин отказался больше разговаривать с Сюэ Сянем. Он прошел в угол комнаты, где все его тело тут же сжалось само на себя, превратив его в тонкий лист бумаги, вырезанный в форме человека. Он соскользнул на пол, измученный — он мог быть активным только в течение короткого периода времени каждый день, и теперь ему нужно было отдыхать.

Тот, кто вырезал этого бумажного человечка, явно был… гением: края выглядели так, как будто их укусила собака, но всего несколькими штрихами он достаточно ясно показал черты Цзян Шинина. Однако на его щеках было два румянца, из-за чего это выглядело глупо среди жуткости.

После паузы бумажный человек больше не мог сдерживать своего снобизма². Он сел с земли и посмотрел на Сюэ Сяня.

2. Мусули использовал 君子 病 (jun1 zi3 bing4), «болезнь цзюньцзы», где Цзян Шинин — образованный, благородный цзюньцзы, обезумевший из-за отсутствия приличия Сюэ Сяня.

— Меня беспокоило что-то в последние два дня. Почему ты даже не можешь правильно держать палочки для еды?

Сюэ Сянь равнодушно посмотрел на него.

— Как ты говорил раньше. Моя верхняя часть тела также была парализована в течение длительного времени. Я только недавно смог сидеть, и я еще не привык пользоваться палочками для еды.

Затем, нетерпеливо, он бросил предмет, который попал Цзян Шинину в середину лба, и бумажный человечек снова упал на пол.

Цзян Шинин наклонил голову, чтобы увидеть, что же ему бросили: Черт, куриная кость!

Бумажник какое-то время молчал, а затем начал бороться с весом.

— Эй, мы можем поговорить? Завтра ты не мог бы нарисовать мне эти красные щеки?

На этот раз Сюэ Сянь достиг пика лени, ответив одним словом:

— Нет.

Цзян Шинин: «…»

Цзян Шинин знал, что ему следует быть более вежливым с человеком, который спас ему жизнь. Если бы Сюэ Сянь не сделал ему это тело из бумаги, он бы все равно где-то бесцельно парил, не в силах даже коснуться земли.

Но это было именно то, чего Цзян Шинин не мог понять…

Префектура Хуэйчжоу была огромной, в ней не было недостатка в пустых домах. Любое старое здание могло быть хорошим местом для отдыха на время восстановления, но Сюэ Сянь каким-то образом выбрал сгоревшую лечебницу семьи Цзян. Что с ним не так? Кроме того, в свой первый день Сюэ Сянь сказал Цзян Шинину, что у него срочное дело. Но прошло четыре дня, и единственное, что Сюэ Сянь сделал, помимо еды, — это помог Цзян Шинину, сделав для него бумажное тело.

Неужели его важной задачей было сделать бумажного человечка.

Цзян Шинин некоторое время лежал на холодной земле и снова ожил, как будто он что-то вспомнил.

Сюэ Сянь уже был в плохом настроении после того, как его дважды прервали. На этот раз он сказал:

— Если ты снова попытаешься заговорить, я возьму ножницы и отрежу тебе рот. Разве ты не можешь подождать до завтра?

Цзян Шинин поспешно сказал:

— И последнее.

Сюэ Сянь впился в него взглядом.

— Просто слушая тебя, у меня болит голова. Знаешь, что на самом деле меня парализует еще больше? Необходимость говорить с тобой. Заткнись.