Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Буквально «деньги/монеты пяти богов», это относится к цепочке из пяти медных монет, которые важны для Усин, традиционной китайской философской концепции, столь же фундаментальной, как концепция Инь и Ян. Геомантия (фэн-шуй) основана на Инь/Ян и Усин. Цепь wudiqian ассоциируется с защитой от зла ​​и обеспечением процветания. Пять «богов» означают все следующее:

1) Север, юг, восток, запад, центр

2))Металл, дерево, вода, огонь, земля 3)Божества, объединяющие эти направления и стихии (байду) 4)Желтый, синий, белый, красный, черный

"Пять монет императора" или удицянь использовались для изгнания злых духов и для охраны ворот. Ходили слухи, что Советник Императора благосклонно относился к ним и всегда вешал шнурок на талию. С тех пор пять монет императора были предметом, наиболее часто используемым людьми, зарабатывающими себе на жизнь изгнанием призраков. Конечно, время от времени экзорцист оказывался мошенником-цзянху, но большинство таких людей действительно обладали определенными навыками.

Хозяин ресторана оценил монаха издалека и решил, что в нем есть что-то особенное. Он не выглядел аферистом. К тому же хозяин ресторана был в полном упадке — трех дней уже слишком много для такого, как он. Если бы ученый вернулся завтра, он бы действительно намочил штаны.

Шаги монаха не были ни быстрыми, ни медленными, но за время, которое потребовалось владельцу ресторана и ночному сторожу, чтобы закончить перешептываться между собой, он уже прошел мимо прилавка и собирался исчезнуть в другом направлении. Хозяин ресторана поспешно крикнул:

— Мастер, пожалуйста, остановись!

Когда монах остановился, его белые одежды из конопли покачивались над землей, но не собирали пыли. Он посмотрел на хозяина ресторана без всякого любопытства и тепла. Выражение его лица было холодным, как дуновение зимнего ветра в лицо. Вблизи владелец ресторана увидел, что монах очень высокого роста и смотрит на него с большой высоты. Владелец ресторана инстинктивно попятился, наткнувшись на столь же нерешительного ночного сторожа.

Столкнувшись с ночным сторожем, хозяин ресторана снова набрался храбрости. Он заставил себя снова заговорить:

— Мастер, я вижу, что у вас на бедре медная монета. Вы знакомы с искусством изгнания нечистой силы?

Не выражая никаких эмоций, монах посмотрел на свою подвеску. Он не сказал ни «да», ни «нет».

Хозяин ресторана тревожно посмотрел на ночного сторожа. Он обнаружил, что монах холоднее зимнего шторма, и отчужденность человека потрясла его до потери речи. Он не знал, что думать, не говоря уже о том, что сказать.

Ночной сторож выглядел менее напуганным и говорил от имени своего друга. Он быстро описал внешность ученого, а затем сказал:

— Я бы не сказал, что мы хорошо знакомы с этим лицом, но я узнал его. Это сын старого доктора Цзян. Но… но произошел пожар в резиденции Цзян три года назад, и все погибли, кроме дочери, которая живет в Аньцине и не присутствует. И они говорят, что у гэн — час дьявола. Мертвый человек появляется три дня подряд, и в одно и в то же время! Разве это не страшно?!

Монах огляделся и, наконец, соизволил заговорить, произнеся два жестких слова:

— Где он?

Как только он это услышал, хозяин ресторана разморозился. Он указал на переулок вдалеке и поспешно сказал:

— Он только что ушел! Он, вероятно, еще не вернулся домой. Я знаю, где находиться здание семьи Цзян. Молодой мастер, я… Отвести вас туда?

Практически сразу хозяин ресторана пожалел о своих словах. Он хотел бы дать себе пощечину. О, если бы ты только молчал!

С какой стати он вызвался провести рассвет холодного зимнего утра, гуляя рядом с этим ледяным столбом? Дорога была коротка, но хозяин ресторана чувствовал, что полжизни уходит пешком. Он украдкой взглянул на идущего рядом молодого монаха, но не осмелился задать ни один из вопросов, зарождающихся в его голове. Он только заметил небольшую родинку сбоку на шее монаха.

В тот момент, когда владелец ресторана собирался полностью замерзнуть насмерть, они наконец добрались до угла улицы, где находился комплекс семьи Цзян.

Как и предполагал владелец ресторана: этот слабый, спотыкающийся ученый еще не добрался до своей парадной двери. Все еще неся коробку с едой, он медленно шел по переулку.

Странно было то, что, когда он шел, казалось, что он разговаривает сам с собой разными голосами: иногда голос звучал живо и приятно, а иногда тихо и меланхолично.

— Ты сам поднялся на гору Ли, чтобы поохотиться на этого цыпленка? Я удивлюсь, если ты вернешься в таком темпе до Нового года. — Это был яркий голос.