Медный обряд. Легенды Черного озера

Меня гипнотизируют светофоры в Петербурге. На табло загораются цифры, и я наблюдаю, как медленно тает секунда за секундой. Трассу шумно рассекают автомобили, из-под шин вылетают мелкие черные брызги. Город оживлен началом нового дня. Ждать на переходах приходится подолгу – более минуты. За это время я отрешаюсь от мира, погружаясь в дремотное состояние от окружающих звуков, мелькающих секунд, моросящей серости, объявшей со всех сторон и, когда загорается зеленый свет, не сразу могу сделать шаг. Толпа пешеходов чуть не сбивает меня с ног: кто-то бранится на мою медлительность, кто-то пытается оттолкнуть с дороги. Не ругаюсь в ответ на обидчиков, просто в следующий раз встаю с краю, чтобы никому не мешать. Удивляюсь про себя, мне так живо описывали Питер, рассказывали про любовь к нему «с первого взгляда», а среди моих первых впечатлений оказываются типовые серые многоэтажки, заполонившие целый район, суетливые, постоянно куда-то спешащие люди и бесконечные огоньки светофоров.

Выхожу из метро в центре города, и глаза разбегаются от пестроты зданий вокруг. Неторопливо бреду в противоположном от основной массы народа направлении, вдоль нарядных фасадов старинных домов, раскинувшихся длинной разноцветной лентой. Останавливаюсь у Нового Эрмитажа со стороны Миллионной улицы. В мыслях звучит голос Бориса Глебовича: «исполинские фигуры Атлантов, украсившие фасад Нового Эрмитажа, символизируют борьбу с земным притяжением… Одна из десяти фигур пострадала в военное время, и теперь среди людей существует поверье, что Атлант, который смотрит на Марсово поле, наделен особой силой». Запрокинув голову, рассматриваю скульптуры. Однако, не нахожу в себе даже доли восхищения искусством. Меня гнетет эта улица, я не нахожу места от беспокойства за Марка, от страха того, что совершила преступление, уехав из Вологды. Старый город, мрачный и чужой, с равнодушием оглядывает приезжую девчонку глазами крайнего правого Атланта. Я разворачиваюсь и бегу к набережной Невы, к простору. Хватаюсь руками за холодные гранитные блоки, делаю глубокий вдох. Сильные порывы ветра ударяют по лицу. На волосах блестят капельки воды.

Здесь шумно, слышу голоса, смех, гул моторов проезжающих мимо теплоходов, звонкое эхо аудиогидов, плеск волн. Только все, что в данную секунду окружает меня, лишь напоминает о том, как я одинока посреди бурлящей городской жизни, заставляет ощутить, что положиться не на кого. Когда нет никого рядом, незнакомое пространство грабит внутренние ресурсы, сам не понимаешь, отчего истощаешься.

От вида с Троицкого моста захватывает дух. Перегибаюсь через перила, и воды реки уже не кажутся мне синими, как вдалеке, они черные и блестящие, как шелк плаща у пугающего незнакомца. Не могу отвести взгляд, словно в невидимом отражении читаю всю свою жизнь: прошлое, настоящее и будущее. Нева умеет околдовывать не хуже любого мага: заманивает к себе спокойствием и безопасностью, чтобы впоследствии уничтожить жертву. Все сильнее наклоняюсь к воде, все сильнее работают магниты волн безмятежности, они шепчут все разборчивее, как хорошо плыть по течению, подальше от суеты и шума, как прекрасно раствориться в тихом потоке. Внезапно испугавшись своих раздумий, отскакиваю от перил, пытаюсь стряхнуть окутавшие меня сонным бредом чары. Страх побуждает меня к решительным действиям, несмотря на запрет беспокоиться о Марке, набираю его номер.

Протяжные гудки тянутся целую вечность, в тоскливом ожидании ответа вцепляюсь в перила моста так, что белеют костяшки пальцев. Сердце замирает, на несколько мгновений оно перестает биться. «Я звоню, не потому что не доверяю. Мне хочется лишь рассеять одиночество», – утешаю себя мыслью. Еще несколько гудков – и надежда рассыпается на миллионы осколков, в руках остается один единственный.

– Алло. Нелли?

Мой парашют раскрывается, несколько секунд я трачу на приземление. Какое счастье, с ним ничего не случилось!

– Привет, извини, что беспокою…

– Ничего. Я сам только что хотел позвонить. Как самочувствие?

– Все отлично, спасибо тебе за помощь. Тетя Роза отпустила погулять по Петербургу. Я переживала, что ты уехал.

– Ничего со мной не будет. Я в аэропорту, все дела уладил. Приеду, расскажу.

– Когда ты будешь в городе?

– Через полчаса часа вылет, так что скоро появлюсь.

– Хорошо, не отвлекаю больше. До встречи!

Я сбрасываю вызов и блокирую экран телефона. Черная вода отступает, утрачивает ко мне интерес. Вот как бывает в жизни: боль уничтожает тебя, подавляет, выводит из равновесия, но всего лишь один луч солнца способен разогнать мрак. Петербург не становится приветливее, мы просто заключаем с ним секретный договор: он не грабит мои силы, а я молчу о тайнах его закулисья, молчу о том, какие эмоции рождаются на том или ином месте, молчу о душах, тенями которых кишат реки и каналы.