«Медовая ловушка». История трех предательств

Уступая настойчивым требованиям «Тригона»,его оператор Олдрич Эймс (впоследствии ставший нашим «суперкротом» в недрах ЦРУ и плодотворно проработавшим на нашу разведку около девяти лет) снабдил агента пилюлей с моментально действующим ядом, которая была вмонтирована в зажигалку.

Огородник объяснил своё желание иметь под рукой смертельную пилюлю, чтобы живым не сдаться кагэбэшникам.

Несколько месяцев спустя «Тригон»сообщил, что ему нужна другая такая же пилюля, поскольку он потерял зажигалку. Немедленно ЦРУ выслало ему яд, спрятав его в дорогой авторучке «паркер».

По прошествии нескольких лет с момента задержания «Тригона»в Лэнгли наконец узнали, что первую пилюлю с ядом агент использовал для отравления своей любовницы.

Так же как и Пепита Гонсалес, несчастная молодая женщина ожидала ребёнка, отцом которого был Огородник. Последний к тому времени вошёл в круг советской элиты и собирался жениться на дочери секретаря ЦК КПСС Константина Русакова, поэтому прежняя пассия представляла реальное препятствие его жизненным планам, и «Тригон»попросту ликвидировал её…

Не исключено, что и вторую смертельную капсулу Огородник-«Тригон»заготавливал не для себя, а ещё для какой-то из своих многочисленных наложниц. Так как о неразборчивости Огородника в установлении половых контактов с женщинами друзьям и знакомым было известно ещё со студенческой поры, недаром они меж собой окрестили его «Сексозавром».

Женщины были для него всем, и прежде всего – источником его неистощимой жизненной энергии.

Со стороны казалось, что брал он их своей привлекательной внешностью, показным снобизмом и изысканными манерами. Всеобщее заблуждение!

Огородник, как мужское воплощение Сирены, притягивал их магией с л о в а, которое иной раз бывает посильнее всех прочих искушений.

Можно предположить, что первый удавшийся опыт применения яда для распутывания гордиева узла зашедшей в тупик любовной связи вдохновил «Тригона»настолько, что он был готов и в дальнейшем так же безжалостно решать свои интимные проблемы с помощью яда.

Однако судьба распорядилась по-своему…

* * *

Доставленный в Лефортово Огородник на первом же допросе согласился с предъявленным ему обвинением в шпионаже в пользу США и вызвался собственноручно изложить признание.

Попросил стопку бумаги и свою авторучку, «паркер» с золотым пером, отобранную во время ареста. Пояснил, что долгие годы пользуется только ею, поэтому шариковой ручкой ничего путного написать не сумеет.

Не подозревая подвоха, торжествующие конвоиры выполнили пожелание – давно не попадались столь покладистые шпионы! Безоговорочная готовность Огородника помочь следствию стала ясна сразу, как только ему отдали «паркер».

Выверенным движением он свинтил колпачок, прикусил скрытый кончик ручки и замертво рухнул под стол…

Вскрытием, проведенным, там же, в Лефортово, было установлено, что Огородник скончался от острой сердечной недостаточности. Это указывало на то, что был применен сильнейший яд из семейства курареподобных. Такое «зелье» разрабатывалось только в спецлабораториях двух стран – СССР и США.

Смерть Огородника – пример тому, как паркетные генералы, движимые не интересами дела, а лишь желанием быть включенными в список награждённых, пренебрегли основным законом жанра – осмотрительностью.

Стремясь первыми «снять пенки», чтобы, отчитавшись наверху, схватить незаслуженный орденок на парадный мундир, они отстранили профессионалов от участия в заключительной части оперативной разработки – первом допросе шпиона. Головокружение от успеха – взяли! – перешло в самоупоение, которое обернулось преступным легкомыслием.

На поверку оказалось, что всё время, продвигаясь к «полосатым штанам» – генеральским лампасам – они не набирались опыта, а лишь совершенствовали собственные ошибки…

Так считают некоторые бывшие кураторы Комитета госбезопасности со Старой площади.

Свою версию происшедшего они подкрепляют ссылкой на действия рядового полицейского чина, Дж.-Дж Смита, проводившего личный обыск нашего знаменитого разведчика Конона Молодого.

* * *

После задержания Лонсдейл-Молодый был доставлен в Скотленд-Ярд, где ему предложили выложить содержимое карманов на стол и раздеться догола.

Обыск и составление описи обнаруженных вещей продолжались долго.

Когда Дж.-Дж. Смит подал разведчику опись, тот заметил, что одна из его пишущих ручек была внесена как «шариковая».

– Минуточку. Это ведь не просто дешёвый карандаш. Это очень дорогая вещь с золотым пером…

С этими словами Лонсдейл-Молодый взял свой золотой «паркер» в руки и случайно направил его одним концом в сторону полицейского.

– Немедленно оставьте ручку! – завопил Смит, готовый от страха броситься под стол.

– Сэр, вы прочитали слишком много детективных романов, – с улыбкой произнес не потерявший хладнокровия разведчик и положил ручку на стол.

После этого она, со всеми мыслимыми мерами предосторожности, была разобрана на части. Даже убедившись, что «паркер» – не огнестрельное оружие, Дж.-Дж. Смит не отдал его хозяину, а приобщил к остальным изъятым при обыске вещам…

* * *