«Медовая ловушка». История трех предательств

– Алексей Иванович, вы не оригинальны! Точно такой же вопрос задал генерал Грант своему шефу Абрахаму Линкольну… Ну, вы, конечно, знаете, о ком идёт речь… Гражданская война Севера и Юга в Соединённых Штатах, Линкольн – президент, генерал Грант – его подчинённый, командующий северной группировкой войск…

Так вот, когда Грант застал Линкольна за мытьём собственных башмаков, он был удивлён не менее вашего и задал точно такой же вопрос… И вы знаете, как на это отреагировал президент Линкольн?

«Да! – ответил он, – я мою свои башмаки, а вы чьи башмаки моете?» На этом их диалог был исчерпан, у Гранта более не возникло никаких вопросов…

– Послушайте, Александр Дмитриевич, вы почему позволяете себе такой тон в разговоре со мной?! – Н-ский захлебнулся от ярости.

– Да нет, Алексей Иванович, я себе позволяю лишь одно – мыть собственные башмаки, а вот вы… Что В Ы себе позволяете? Что? Вымыть собственные туфли в мидовском туалете – это уже государственное преступление?! Тогда, увольте! Получается, что мы с вами в заурядные, бытовые процедуры вкладываем совершенно различный смысл…

Ну что с того, что я вдруг решил вымыть свои башмаки? Вы видели, какая пылища на улицах Москвы?! Так неужели я должен сидеть в приёмной министра иностранных дел СССР в засранных башмаках?!

– Извините, Александр Дмитриевич, вы, конечно, правы… Извините! Я ничего не имел против… Против того, чтобы вы во всём блеске предстали перед Андреем Андреевичем Громыко, ради Бога… Мне кажется, вы сегодня излишне возбуждены, Александр Дмитриевич… – пошёл на попятный Н-ский.

Огородник носовым платком вытер вымытые туфли, показно выбросил его в корзину для мусора и, не попрощавшись, покинул туалетную комнату…

* * *

В глубоком раздумье Н-ский подошёл к рукомойнику.

Подошёл просто так, без всякой задней мысли, раздумывая лишь над тем, что в последнее время у него почему-то перестали складываться отношения с «Стахановцем»…

Посмотрел в зеркало на свой гульфик. Так и есть, молния разошлась и из ширинки выглядывали черные сатиновые трусы. Объяснение ехидно-насмешливым взглядам секретарш было найдено. Взгляд Н-ского упал на дно раковины, где минутой назад Огородник мыл башмаки. К краю раковины прилипли какая-то грязь и кусок кленового листа!

Голова контрразведчика сработала, как компьютер:

«Стоп, а при чем же здесь пыль?! Ты же, Александр Дмитриевич, пытался убедить меня, что удаляешь пыль, но никак не налипшие на подошву листья и грязь! Откуда же они у тебя на подошвах?! И не в этом ли объяснение твоей раздражительности, более того, неприязни ко мне, когда я вдруг застал тебя за смыванием… Чего? Уж не следов ли?.. Но следов чего?!»

* * *

В диком возбуждении, не отдавая себе отчёта, зачем он это делает, полковник схватил обрывок кленового листа и грязь, оставшиеся в раковине, и, забыв о расстёгнутой ширинке, бросился к себе в кабинет…

«Так, спокойно, спокойно! – приказал себе полковник. – Надо сейчас же, не торопясь, без спешки, постараться во всём разобраться…»

Рука сама собой потянулась к папке с надписью «Колумб».

Н-ский вновь внимательно прочёл все сообщения агентов, сигнализировавших об отлучках «Стахановца»в рабочее время.

Да, действительно, Огородник покидал здание МИД на Смоленской площади, как правило, в обеденный перерыв…

Ну и что? Он – холостяк, у него могли быть кратковременные свидания со своими любимыми женщинами, дело, как говорится, молодое. В конце концов он мог отлучиться, чтобы съездить в химчистку, магазин, да мало ли куда ещё…

Насторожило одно сообщение, представленное агентом «Лаурой».

Однажды в сентябре прошлого года Огородник, как обычно задержавшись после обеденного перерыва, предстал перед сотрудниками управления общих международных проблем в брюках, манжеты которых были замызганы грязью, при всём том, что на дворе во всю красу цвело «бабье лето». Выглядел он, так же как сегодня, чрезвычайно возбуждённым, даже агрессивным…

«Так, – подытожил Н-ский, – с этой лирикой пора кончать! – и решительно начал выписывать даты всех отлучек Огородника с работы, начиная с сентября 1976 года. – Пусть ребята из Второго главка сами разбираются, имеет ли отношение Огородник к утечке информации из Управления международных проблем МИД СССР и референтуры министра иностранных дел к противнику…

* * *

Результаты проведенных аналитических, а затем и биохимических исследований, сделанных на основании первичных данных, поступивших от полковника Н-ского, поставили «на уши» руководство Второго главного управления КГБ (контрразведка Союза).

Все отлучки Огородника с рабочего места по времени совпадали с так называемым «графиком повышенной разведактивности кадровых сотрудников резидентуры ЦРУ в Москве».

Это когда американские разведчики, как тараканы, разбегаются во все стороны – разъезжаются на своих скоростных авто врассыпную в разные концы столицы, чтобы «растащить», отвлечь кагэбэшную «наружку» от одного места – места, где будет произведена закладка тайника для особо ценного агента…

* * *