Медовый траур

Дубы, из которых состояли эти растительные стены, причудливо изгибались, среди них во множестве прятались звери, до нас доносились то отдаленный крик оленя, то совсем близкий шорох. Здесь пробуждался страх, непохожий на прежние: детский, порождающий окровавленных чудищ и мифических волков. Наши сердца бились в такт неспешному дыханию леса.

Мы огибали болота, укрытые тяжелым туманом, в котором раздавались птичьи голоса, сбегали по крутым склонам, взбирались, проваливаясь в перегной, по уступам… Лес разрастался, шелестящие арки множились по мере того, как навигатор заводил нас все глубже в пасть людоеда.

До цели осталось не больше трехсот метров. Мы замедлили шаг, выключили фонари, и в обступивших нас пугающих потемках наши спины сами собой ссутулились. Дальше мы шли не разбирая дороги, доверившись зеленоватому светлячку электронного прибора.

Последние десять метров. Ничего, кроме нашего свистящего от страха дыхания и смерти, готовой вырваться из револьверов. Еще пять… три… один…

49° 20' 29" с. ш., 03° 34' 20" в. д. Все верно. Мы на месте. Брызнули лучи света. Стволы, листва, кучи хвороста.

– Да тут же просто какое-то блядское дерево! Чтоб его!

Мы в четыре глотки сыпали отборной руганью.

– След здесь обрывается! – кипятилась раздосадованная Дель Пьеро. – Всего-навсего тупое место встречи! И больше ничего! Так я и думала!

– Между прочим, вас сюда не звали! – злобно огрызнулся я.

Санчес бессмысленно размахивал руками, Сиберски кружил на месте, грозя кулаками небу.

Я старался не поддаться разочарованию:

– Вообще-то, если разобраться, все сходится… Эти пруды, эта стоячая вода… Уединенное место вблизи Исси-ле-Мулино… Конечно все сходится! Он ведь мог выбрать что-нибудь попроще? Стоянку, там, парк, промышленную зону? Зачем ему понадобилось такое труднодоступное место? Вряд ли только из осторожности… – Я взглянул на Дель Пьеро. – Здесь, в лесу, должны быть неучтенные жилые строения! Обязательно!

– Что за ерунда! – с едва приметным раздражением возразила она. – Это место находится под контролем Национального управления лесов, топографические карты регулярно обновляются. Так что поверьте, нет здесь ни домов, ни подземелий, ни потайных ходов. Растения… Одни только растения…

– Да не может, черт побери, такого быть!

Комиссарша пожала плечами:

– Вокруг этого леса полно населенных пунктов: Дравей, Этьоль, Эпине, Монжерон, могу еще назвать… Вы правы, убийца должен жить где-то поблизости, и это надо учитывать. Вот только воспользоваться сейчас этими полезными сведениями крайне трудно – с таким же успехом можно искать иголку в стоге сена.

Я врезал кулаком по коре, глядя на перешептывающиеся между собой стволы. Представил себе встречу человека-в-шляпе с безликим монстром – здесь, в этих зарослях. Как они смотрят друг на друга, как один передает другому крохотных убийц. Лес… Царство насекомых… Муравьи, пауки, бабочки… Опять мы возвращаемся к тому же. Может ли речь идти о простой случайности? И вдруг у меня задрожали губы.

– Я… Ч-черт, надо было раньше сообразить! По… позвоните энтомологу!

Дель Пьеро остановилась и уставилась на меня:

– Что?

– Усину Курбевуа! Позвоните ему сейчас же! Кажется, я нашел способ добраться до убийцы!

– А можно узнать, как именно вы собираетесь это проделать? – проворчал, по своему обыкновению, Санчес.

– Как насчет того, чтобы в пять утра погоняться за бабочками? Годится?

Инспектор Санчес спал и оглушительно храпел, лейтенант Сиберски разлегся на поваленном стволе, Дель Пьеро, у которой слипались глаза, смотрела, как трепещут листья в лучах восходящего солнца, а я боролся с усталостью, покуривая на берегу пруда. Над водой стлалась зловещая дымка. Кроны деревьев высоко в небе приветствовали новый день.

Наконец появился энтомолог с часами-навигатором в одной руке и большой спортивной сумкой в другой. В этих своих голубых шортах и оранжевой майке он выглядел клоуном.

Я побежал ему навстречу:

– Сколько их у тебя?

– Тринадцать, – ответил он, глянув на всхрапнувшего в последний раз Санчеса. – Остальные умерли.

– А круассанов вы заодно с собой не прихватили? – Сиберски нашел в себе силы пошутить.

Шутка оказалась некстати и никого не рассмешила. Мы собрались вокруг открытой сумки Курбевуа.

Бабочки в маленьких прозрачных коробочках нетерпеливо шуршали крыльями.

– Похоже, они беспокоятся, – заметила, протирая глаза, Дель Пьеро.

– Наверное, учуяли феромон. Если убийца разводит самок в радиусе десяти километров, эти самцы приведут вас прямиком к цели. Гениальная мысль, комиссар!

– И это он сейчас еще в не лучшей форме… – сообщила энтомологу рыжая.

Усин взял в руки одну из коробочек:

– Есть, правда, одна проблема, и серьезная. «Мертвые головы» способны развить скорость до сорока километров в час. Как мы будем отслеживать их полет?

– А если мы прикрепим к ним передатчики или что-нибудь в этом роде? – зевнул Санчес, выбирая из волос веточки.

– К сожалению, для таких мелких животных их не делают.

Я встал в центре нашего клуба пятерых: