Медсестра

— А я тебе и говорю: мадам Лакомб в этой ситуации не виновата! — побагровев и рассердившись, жёстко проговорил Анри. — Виновата власть, схватившая ее и зря державшая в тюрьме. Теперь ее выпустили, вины за ней не признают Кто виноват? Власть в лице инспектора Жардине! Мадам же не виновата. А ты не работала из-за ошибки, допущенной инспектором Жардине! Так почему мадам Алин должна за нее расплачиваться?!

Колетт, не ожидавшая такого напора со стороны молчаливого садовника, да еще выдвинутого столь остроумное оправдание недельного отсутствия хозяйки, растерялась и, выпучив глаза, смотрела на Анри как на привидение. До нее быстро дошло, что Жардине пошлет ее подальше, да еще пригрозит, поскольку, работая у Лакомбов, стряпуха долгое время вообще не платила никаких налогов, а потом предъявила договор на смехотворную сумму, хотя на самом деле Мишель ей платил в несколько раз больше .Дошлый Луи Жардине не раз ей намекал, что утаивание налогов добром не кончится, но она божилась, что часть зарплаты брала продуктами, и все видели, с какими сумками возвращалась повариха с виллы, но лишь домашние ведали, как все обстоит на самом деле. А потому обращаться к инспектору не в ее интересах.

— К Жардине, выходит,мне теперь надо обращаться? Колетт перевела взгляд на Алену, вынуждая и ее вступить в разговор, но та была безучастна .

-- К Жардине, — подтвердил Анри.

Стряпуха секунду молчала и, отчаявшись, решилась на последний штурм:

— Мадам Лакомб, да что же это такое?! — возмутилась она. — При чем тут инспектор Жардине? Я же у вас работала! С вами давайте и уладим этот вопрос! У меня ведь договор, юридическая бумага, я и в суд могу подать! А зачем нам судиться?!

— Подавайте в суд, — меланхолично проговорила Алена.

— Как это — подавайте?! Что ж, мы по-человечески не можем?! Вы мне заплатите за эти дни — и все!

— А вы работали?

— Я не работала, но не по своей вине! — не отступала Колетт. — Я по вашей вине не работала! Какая мне разница, где вы были, мадам?! В Венеции, в России или в тюрьме! Мне все равно!

— Мадам, разрешите, я ее выпровожу? — вступился Анри.

— Не надо.

— Что значит — выпровожу? Ты, Анри, веди себя поаккуратнее, а то ведь и я могу за себя постоять! Ишь — выпровожу!

— У вас с кем заключен договор, Колетт? — поинтересовалась Алена.

—- Как — с кем? С мсье Лакомбом.

- Вот к нему, и обращайтесь.- У Колетт отвалилась челюсть. Она даже не сразу взяла в толк, о чем говорит Алена.

-Но мсье Лакомб умер, мадам.

— Значит, и договор ваш больше юридической силы не имеет. Вам нужного его перезаключить со мной, но я этого делать не буду!

— И что это значит?

— Это означает, что вы больще не работаете в «Гранд этуаль»! — тихим голосом ответила мадам Лакомб.

Колетт умолкла и тяжело плюхнулась на стул. Анри победно улыбнулся. -

— Я пойду, мадам, принесу еще дров на вечер,-проговорил он.

Колетт шумно завздыхала, понимая, что ее штурм с треском провалился. Но уходить стряпуха не собиралась.

— Колетт, идите домой, я очень устала, и мне не до споров с вами! — предвосхитив ее новую атаку, произнесла Алена. — Потом как-нибудь поговорим!

— Но, мадам Лакомб, ради памяти Мишеля вы не можете меня уволить! — В глазах поварихи блеснули слезы, она вытащила платок, приложив его ко рту. — Поймите, я всю жизнь проработала на вилле «Гранд этуаль», всю жизнь, и было бы несправедливо лишать меня этой работы! Кто вы такая, в конце концов, что вы себе позволяете?! Пришла, все захватила, приличного человека на тот свет отправила и начала свои порядки устраивать?! Мы не позволим!

— Вон отсюда! Вон из моей жизни! — не выдержав и подскочив со стула, вне себя закричала Алена по-русски. — Вон! И чтоб я никогда тебя больше не видела! Вон отсюда!

Всё произошло столь неожиданно, что Колетт хоть и не знала ни единого русского слова, но все тотчас поняла, подхватила свою сумку и пулей вылетела из дома. Запнувшись за порог, кубарем выкатилась с крыльца и что есть мочи помчалась по дороге в поселок, оглядываясь назад, словно была уверена, что за ней обязательно снарядят погоню. Но никто и не думал ее преследовать. Анри, узревший насмерть перепуганную стряпуху и ее дикое бегство, был изумлен, не понимая, чем ее Алена проняла.

— Что вы ей такое сказали, что она убежала как ошпаренная? — полюбопытствовал он.

— Заговорила по-русски.

— Да, мне рассказывали, у вас есть в языке очень крепкие выражения! Жаль, что я их не слышал!

На следующий день позвонил Виктор и сказал, что сегодня вечером он выезжает поездом и завтра, тоже к вечеру прибудет в Париж, а домой примчится лишь послезавтра.

— Надеюсь, к этому времени застать всех живыми и здоровыми! — весело попрощался Виктор. — А тебя, моя очаровательная соседушка,буду рад обнять и поцеловать!

Когда из сада вернулся Анри, Алёна рассказала садовнику о скором возвращении Виктора.

— Вот и хорошо, — вздохнул он.

Она налила ему кофе

— Что-то случилось, мсье Анри? — взглянув в его хмурое лицо, спросила мадам Лакомб.

— Темно-голубой ситроен стоит на берегу Роны с раннего утра.

— И что? — не поняла Алена.