Медсестра

— Заставить ее обслуживать клиентов, Филипп заявляет, что она ему много задолжала, — объяснил Жан. — Я в подробности не вдавался. Но он как-то бросил, что если она не станет двигать задом вместо Нины, то он отправит ее в тот же мерзкий погреб!

— Хороший у тебя дружок, Жан! — усмехнувшись, заметил Виктор. — Он распоряжается людьми, словно рабовладелец. И похоже, что никого не боится.

— Он мне как-похвастался, что вся полиция у него в руках, сам бригадный комиссар Линак пользуется его девочками и бывает на этой квартире. Потому, мол, и нам всем нечего бояться. Я Линака не видел, но полицейских, которым он передавал какие-то конверты, наблюдал, — заметил Жан.

Себастьян шумно вздохнул, с мрачным лицом слушая обоих. Вся его налаженная семейная жизнь, легко продвигающаяся карьера судьи, будущая известность Пике-младшего — все разрушилось в один миг. Даже если Жана признают невиновным, хотя недоносительство уже считается преступлением, а сын напрямую участвовал в жизни тайного борделя, получал зарплату, не платил налоги, — все это уголовные деяния. Пике-старшему надо срочно подавать в отставку, пока не разразился громкий скандал. Теперь понятно, почему Виктор попросил принять его безотлагательно. Старый товарищ сразу же понял, в какую неприятную историю влип Жан и чем это грозит отцу.

— А кто — они? — припомнив одну фразу Пике, не понял Рене.

Жан с удивлением взглянул на гостя, не понимая, о чем тот спрашивает.

— Ты сам сказал, что «они довели одну из них до самоубийства». Кто такие— они?

— Их двое. Филипп и его охранник Хасан. Бывший русский боксер со сломанным носом, парень с явными садистскими наклонностями и способен на убийство. Он никуда не выходит из квартиры, расхаживает по комнатам с плеткой...

— Боже, какой ужас! — воскликнул Себастьян.

— У этого Хасана есть оружие?

— Не знаю, наверное, есть.

— Как же ты мог, Жан, связаться не просто с преступниками, но с самыми отъявленными негодяями?! — не выдержав, еле слышно проговорил Себастьян.

— Мы с Филиппом учились в одном коллеже, он

часто бывал у нас дома, и ты сам советовал мне дружить с ним, .поскольку хорошо знал его отца, — усмехнулся Пике-младший. — Вот мы и подружились! Если б это был не Лакомб, а кто-то другой, я бы и разговаривать с таким человеком не стал! А тут Филипп!..

Хозяин дома вздохнул, покачал головой, не в силах что-либо ответить. Заглянула Аньес, не понимая, почему сын задержался в гостиной, хотела позвать его ужинать, но муж махнул рукой, прося оставить их одних, и она, увидев его расстроенное лицо, прикрыла дверь.

Несколько минут все сидели молча, не зная, что сказать друг другу. Верная Аньес, сразу же угадавшая, что случилось несчастье, не выдержала этой странной тишины в гостиной и снова заглянула.

— Может быть, кофе всем сделать? — мило улыбаясь, предложила она.

— Да, всем, ма шери! — тотчас откликнулся Себастьян и, заметив опустевшую бутылку виски, попросил: — К кофе принеси нам коньяку, пожалуйста!

8

Жан Пике позвонил в дверь. Звук колокольчика пролетел по сонной квартире, наверняка разбудив кого-то из девчонок, но уж совершенно точно Хасана, который первым делом взглянул на часы и, обнаружив, что нет еще и девяти утра, насторожился: для хозяина и прочих посетителей слишком рано. Тогда кто бы это мог быть?

Виктор, выспросив все о Хасане и обитателях борделя, отважился один, пойти на освобождение соседки. Жан Пике должен был помочь ему только войти. Рене взял с собой электрошок, поставив разряд на

триста восемьдесят вольт, и наручники. Обезвредить татарина, про которого рассказал Пике, можно за две-три секунды. Жан уйдет, а бывший разведчик поможет Алин спуститься к машине, уложит на заднем сиденье и помчится к себе. По дороге позвонит Себастьяну, а тот свяжется со специальным подразделением при правительстве, которое и произведет арест остальных участников драмы.

— Но без моего звонка ничего не делайте! — предупредил Себастьяна Рене. — Я обязательно позвоню!

Мелодичный звонок повторился, и охраннику пришлось подняться. Он взял из стола газовый пистолет, снял предохранитель, загнал патрон в патронник, надел спортивные брюки, подошел к двери и в

глазок увидел доктора.

— Чего тебе, док? — спросил Хасан, стоя перед закрытой дверью, и зевнул, - Ты же у нас вроде больше не работаешь?

Жан на ломаном русском и на французском стал объяснять, что он забыл про два укола Алин, иначе селезенка у нее может не справиться и начнется отравление, а также что оставил на кухне «резус Левиталя», который ему крайне необходим. Обе причины были надуманными, а последняя явно рассчитана на то, что Хасан тупое и ограниченное существо и ложь проглотит без возражений.

— Резус Левиталя! — несколько раз взволнованно повторил доктор, стоя перед глазком. — И еще сделать укол, иначе ля морт! Компрене? Понимаш?

— Понимаш, понимаш!-усмехнулся Хасан.

Он засунул пистолет за пояс, отключил сигнализацию, открыл дверь, но первым влетел Виктор, чиркнув мощным электрическим разрядом по голому телу татарина. Тот упал. Рене забрал пистолет, надел