Мэдук

«Другими вещами тоже нельзя бросаться! Принцессы королевской крови должны выражать неудовольствие изящно и благосклонно».

Мэдук задумалась: «Что, если другие вещи будут падать ей на го- лову сами по себе?»

«Нельзя допускать, чтобы какие-либо вещества или предметы — грязные, дурно пахнущие, причиняющие ушибы или царапины, вызы- вающие отвращение и какие бы то ни было — падали под собствен- ным весом или как-либо иначе, будучи направлены твоей рукой или оставлены тобой в том или ином месте, на леди Дездею, на леди Бу- детту, на леди Мармону или на кого-нибудь еще. Короче говоря, не- медленно перестань хулиганить!»

Мэдук досадливо поджала губы; по-видимому, на короля Казмира не действовали ни логика, ни красноречие. Мэдук решила не тратить лишних слов: «Как будет угодно вашему величеству».

Бросив еще один грозный взгляд на служебный двор, Казмир про- должил путь. Мэдук задержалась на минуту, а затем последовала за королем по сводчатой галерее.

Глава 2

Допущения Мэдук оказались ошибочными. Происшествие на слу- жебном дворе оказало существенное воздействие на леди Дездею, но не побудило ее тут же изменить философские воззрения, а следова- тельно и методы обучения принцессы. Торопливо шагая по полутем- ным коридорам Хайдиона, леди Дездея находилась в полном замеша- тельстве. Она спрашивала себя: «Чем я провинилась? Каким проступ- ком я вызвала такую реакцию его величества? И, прежде всего, почему он предпочел выразить неудовольствие столь необычайным способом? Не скрывается ли в этом некое символическое значение, ускользаю- щее от моего внимания? Его величество не может не знать, как при- лежно и самоотверженно я тружусь на благо принцессы! Все это чрез- вычайно странно!»

Войдя в Большой зал, леди Дездея сделала несколько шагов и за- мерла — новое подозрение пришло ей в голову: «Нет ли здесь более глубокой подоплеки? Может ли быть, что я стала жертвой интриги? Какое еще объяснение можно подыскать случившемуся? Или — если представить себе немыслимое — возможно ли, что его величество на- ходит мою персону отталкивающей? Невозможно отрицать, что моя внешность свидетельствует скорее о представительности и хорошем воспитании, нежели о жеманном кокетстве, свойственном какой- нибудь пустоголовой вертихвостке, напомаженной и надушенной, го- товой из кожи лезть, чтобы мужчины бегали за ней, высунув язык. Но благородный человек, разбирающийся в людях, конечно же, не может не замечать мою внутреннюю красоту, порожденную зрелостью и ду- ховным самоусовершенствованием!»

Действительно, внешность леди Дездеи, как она и подозревала, нельзя было назвать вызывающей симпатию с первого взгляда. Широ- кокостная и плоскогрудая, с непропорционально длинными голенями и тощим задом, вытянутым лицом она напоминала лошадиную морду, и мелко завитые локоны соломенного оттенка не помогали устранить это впечатление. Несмотря на все свои недостатки, леди Дездея слыла специалисткой в том, что касалось благопристойности, и досконально разбиралась в тончайших нюансах придворного этикета («Отвечая на обращение благородного кавалера, настоящая леди не стоит, уставив- шись на него, как цапля, только что проглотившая рыбу, но и не по- зволяет себе расплываться в идиотской ухмылке. Нет! Она застенчиво отзывается на комплимент благонравным замечанием и приятной, но не чересчур самодовольной улыбкой. Она следит за тем, чтобы ее фи- гура сохраняла осанистую стройность, не переступает с ноги на ногу и не подпрыгивает, не вертит плечами или бедрами. Ее локти остаются прижатыми к телу, а не растопыриваются в стороны. Наклонив голову, леди может заложить руки за спину, если считает такое движение дос- таточно изящным. При этом само собой разумеется, что она должна смотреть на собеседника, а не считать ворон, и тем более не подзывать проходящих мимо подруг, не плевать на пол и не смущать кавалера неуместными шутками»).

Весь жизненный опыт леди Дездеи, однако, не подготовил ее ни к чему, напоминающему ситуацию, возникшую на служебном дворе. Продолжая лавировать по галереям и переходам Хайдиона, воспита- тельница принцессы не успокаивалась — напротив, ее растерянное возбуждение только возрастало. Наконец леди Дездея явилась в част- ные апартаменты королевы Соллас и была допущена в гостиную ее величества. Соллас полулежала на большом диване, окруженная бар- хатными зелеными подушками. За ней стояла горничная Эрмельгарта, занятая обработкой каскадов бледных тонких волос королевы. Pacnyc- тив тяжелые косы, горничная припудрила королевскую шевелюру пи- тательной смесью тертого миндаля, каломели и жженых павлиньих костей, истолченных в порошок. Волосы надлежало расчесывать, пока они не начинали блестеть, как бледно-желтый шелк, после чего их ак- куратно укладывали в пару валиков, закрепленных шелковыми сетка- ми, усеянными мелкими сапфирами.