Медведь и соловей (ЛП)

Тихая и спокойная церковь. Ее нельзя было сравнить с церквями в Москве. Тут не было золота или позолоты, был лишь один священник. Иконы были маленькими и плохо нарисованными. Но она видела здесь только пол, стены, иконы и свечи. В тенях не было лиц.

Она стояла, по очереди молясь и глядя в пространство. Рассвет прошел, когда она пошла в дом. На кухне было людно, ревел огонь. Все пеклось, варилось и сохло без остановки с утра до ночи. Женщины не отреагировали, когда Анна вошла, никто не оглянулся. Анна посчитала это намеком на ее слабость.

Ольга первой подняла голову.

— Не хотите хлеба, Анна Ивановна? — спросила она. Ольга не могла любить бедняжку, что заняла место ее матери, но была доброй девочкой и жалела ее.

Анна была голодна, но в печи сидело крохотное растрепанное существо. Его борода сияла от жара, оно грызло почерневшую корочку.

Губы Анны Ивановны шевелились, но она не могла ответить. Существо посмотрело поверх бороды и склонило голову. В его ярких глазах было любопытство.

— Нет, — прошептала Анна. — Нет, я не хочу хлеба, — она повернулась и побежала в сомнительную безопасность своей комнаты, пока женщины на кухне переглядывались и медленно качали головами.

10 Княгиня Серпухова

Следующей осенью Колю женили на дочери соседнего боярина. Она была полной желтоволосой девушкой, и Петр построил им свой домик с хорошей глиняной печью.

Но люди ждали особой свадьбы, когда Ольга Петровна станет княгиней Серпуховой. На это ушел почти год переговоров. Подарки из Москвы начали приходить раньше, чем дороги покрыли лужи, но на детали ушло время. Путь из Лесной Земли в Москву был тяжелым, гонцы задерживались или пропадали, ломали головы, попадались ворам или калечили лошадей. Но им все равно удалось все устроить. Юный князь Серпухова прибудет сам, женится на Ольге и заберет ее в Москву.

— Ей лучше быть замужней во время путешествия, — сказал гонец. — Будет не такой испуганной, — и гонец добавлял, что митрополит Алексей из Москвы хотел, чтобы брак был устроен до того, как Ольга прибудет в город.

Князь прибыл, когда бледная весна стала ослепительным летом с нежным небом и увядающими цветами среди летней травы. За год он повзрослел. Прыщи пропали, но он не стал красавцем. И он скрывал робость за бойким характером.

С князем Серпуховым прибыл его двоюродный брат, светловолосы Дмитрий Иванович, вопящий поздравления. Князья прибыли с соколами, лошадьми и женщинами в резных деревянных телегах, привезли много подарков. С ними прибыл и защитник: монах с ясными глазами, не очень старый, молчаливый. Они подняли много шума, пыли и звона. Вся деревня вышла поглазеть, многие приглашали в свои дома, а лошадей — в их конюшни. Владимир робко надел искрящееся кольцо из зеленого берилла на палец Ольги, и весь дом радовался так, как не было после смерти Марины.

* * *

— Мальчик хотя бы добрый, — сказала Дуня Ольге в редкую тихую минутку. Они сидели у большого окна летней кухни. Вася сидела у ног Ольги, слушала и пыталась зашивать одежду.

— Да, — сказала Ольга. — И Саша поедет в Москву со мной. Он проведает меня в доме мужа, а потом уйдет в монастырь. Он пообещал, — берилловое кольцо сверкало на ее пальце. Ее суженый еще прислал ей кулон из янтаря и отрез чудесной ткани, огненной, как маки. Дуня делала из нее сарафан. Вася только делала вид, что шьет — ее ручки были сжаты на коленях.

— Ты прекрасно справишься, — твердо сказала Дуня, откусывая конец нити. — Владимир Андреевич богат, молод, будет слушать совета жены. Он поступил щедро, приехав на свадьбу в твой дом.

— Он приехал, потому что так сказал митрополит, — возразила Ольга.

— И он в любимцах у Великого князя. Он лучший друг юного Дмитрия, это ясно. У него будет высокое место, когда умрет Иван Красный. И ты будешь великой. Ты справишься, моя Оля.

— Да — а, — медленно сказала Ольга. Вася опустила темную головку. Ольга погладила волосы сестры. — Он добрый, но я…

Дуня улыбнулась.

— Ты надеялась, что прибудет принц — ворон, как птах из сказки, что прилетел за сестрой князя Ивана?

Ольга покраснела и рассмеялась, но не ответила. Она подхватила Василису, хоть с той уже не нужно было обращаться как с маленькой, и покачала ее в руках. Вася застыла в руках сестры.

— Тише, лягушонок, — сказала Ольга, словно Вася была крохой. — Все будет хорошо.