Медвежья кровь

То, чьи размеры поражали мое воображение, как бы упорно я ни старалась не смотреть вниз.

На его бедра.

Но я все равно трусливо вздрогнула, когда большие горячие ладони медведя оказались на моей талии и он притянул меня ближе, заставляя сначала шагнуть вперед, а затем и вовсе усаживая на себя, отчего в первую секунду я задохнулась.

— Ну тише, тише, — тут же замурчал своим завлекающим бархатным голосом медведь, при этом не делая больше никаких движений и не пытаясь сомкнуть руки. — Ты ведь уже сидела у меня на коленях, и ничего страшного не произошло.

Сидела.

Но не лицом к лицу, ощущая при этом собственными бедрами его возбуждение.

— Так тебе будет удобнее дотянуться до головы.

— Весьма спорное предположение, — хрипло заметила я, а медведь легко рассмеялся, буквально опьяняя тембром своего голоса, в котором так необычно и сладко сплетались речь и звериное урчание.

— Вот, выпей еще, — он довольно настойчиво вложил в мои руки бутылку, при этом второй рукой придерживая и не давая возможности отодвинуться ближе к коленям.

Я глотнула раз. А потом еще. Уже делая это смелее, потому что аромат вина был мне на удивление приятен, а опьянения я пока совсем не ощущала. Может, это все были нервы, а может, еще мало выпила.

— Хорошая девочка, — удовлетворенно и сахарно промурчал медведь, поставив бутылку рядом с моим коленом на скамье, и неожиданно потянулся вперед, целуя в губы. Даже скорее лизнув меня с глубоким протяжным выдохом: — Вкусно-о-о.

Это было настолько смело, чувственно и неожиданно, что в какой-то момент я просто оторопела, быстро заморгав, и не сразу нашлась что ответить, первым делом почему-то облизнувшись и теперь чувствуя его вкус на своем языке.

А еще вспомнив наш первый взрослый поцелуй в лесу прошлым утром.

— …Да, отличное вино. Никогда такое не пила. Не то чтобы я в принципе часто пила вино. Или что-то другое спиртное. Но действительно вкусно...

— Я о тебе.

И снова я не знала, что можно ответить на это, чувствуя себя кроликом — таким же мелким и вечно трясущимся.

К счастью, медведю не нужен был мой ответ, ему, как всегда, было достаточно моей реакции, которую скрыть от него было невозможно. Он просто кивнул головой чуть вперед, давая понять, что готов к продолжению мытья.

Я бы даже сказала, что он был спокоен и расслаблен, если бы не его зрачки и напряженные плечи.

Впрочем, его мурлыкающий голос и неторопливые, наполненные силой и уверенностью движения вселяли надежду и в меня.

— Продолжим? — промурчал медведь, заставляя меня зашевелиться и потянуться за шампунем, который я выдавила себе на ладонь, а затем потянулась вверх, чтобы коснуться его влажных иссиня-черных волос.

— Тебе не больно?

— А должно быть? — хмыкнул он, не убирая своих рук от меня и теперь положив их так, что я ощущала его раскрытые ладони и длинные сильные пальцы, что опаляли жаром даже через мокрую майку.

— У тебя там самые страшные раны…

— Они уже зажили, не переживай.

А я все равно переживала за него. Это чувство въелось в меня и стало какой-то частью. Пусть он был сильнее, чем люди. Был быстрее. Был мощнее. Но его боль была такой же, как у нас, а значит, ранила и причиняла страдания ничуть не меньше.

Я прикасалась к его волосам, ощущая трепет. Словно гладила лютого зверя по холке и не боялась, что он разорвет меня в клочья.

Медведь не двигался какое-то время, но и рук от меня не убирал, но стоило мне поднять локти выше, чтобы дотянуться до его затылка, как он ловко и неожиданно потянул за подол майки вверх, одним выверенным движением сбрасывая ее с меня!

Я даже пикнуть не успела!

Так и застыла с распахнутыми глазами и поднятыми вверх руками, на кистях которых болталась майка, похожая на обычную мокрую тряпку!

— Родители не рассказывали тебе, что мыться принято обнаженными? — хмыкнул медведь весело, явно довольный своей прыткостью и вероломством, но когда я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы возмутиться, и опустила голову к нему, уже даже открыв рот, то поняла, что не могу издать ни звука. Потому что он прижался своими губами, целуя так, что голова пошла кругом с первой же секунды… Или дело было в выпитом вине?

Так мы еще точно не целовались!

Настолько глубоко и жадно с первой же секунды, когда его язык почти ворвался через мои губы, не зная преград, тут же лаская и словно подчиняя себе.

Он ошарашил своей смелостью и упрямством, не давая мне шанса испугаться и пойти на понятную, потому что я понимала, что поддаюсь ему.

Растворяюсь в том, что чувствую, когда нахожусь рядом.

Когда он прикасается ко мне и целует. Вот как сейчас.

Я думала, что мне будет стыдно.

Что я замкнусь рядом с ним и рано или поздно стану сравнивать его с тем ужасным типом.

Все его прикосновения и действия.

Но время шло, он был рядом, а я понимала, что становлюсь другой.

По крохам.

По капелькам.

С дрожью.

Но иду навстречу без опаски, готовая утонуть в его страсти, какой бы она ни была.

Поэтому не было даже мысли, чтобы оттолкнуть его, даже если воздуха не хватало.