Медвежья злоба

Через некоторое время наша компания снова в сборе. Не спеша подходит дед. Ружьё за плечами. Он улыбается и курит.

– Дед, что это с твоим кобелём? Второй раз гонит, а зайца нет. Может, пустышку гоняет?

Дед на секунду задумался, выпуская клубы дыма над головой.

– Почему пустышку? Он работает. Просто молодость вспомнил, как он раньше работал. Не обращайте на него внимания, пусть отдыхает как умеет…

До обеда выжлец ещё пару раз пробегал мимо нас. Мне даже показалось, что гончак деда будто разговаривает сам с собой, гоня по лесу что-то своё, известное ему одному, но никак не зайца. Выжловка голоса так и не отдала. Ни разу…

Обедали, собравшись у большого старого пня, на котором разложили нехитрую снедь. Обедали и говорили, не забывая подкидывать выжловке не доеденные нами кусочки. Гончака не было, он гонял. Я посмотрел на друзей и подумал: «Как хорошо, что на этом белом свете есть страсть, нас всех объединяющая!»

Огорчало лишь отсутствие зайца. Я не мог представить, как смогу без него появиться вечером дома. Хотелось добыть зайца всё сильнее и сильнее…

Вновь охотимся. Наконец дед вскинул руку вверх, заставив всех прислушаться:

– Гонит!

– Ладно пугать. Опять выжлец дурака валяет.

– Гонит! Справа! Две собаки лают, но одна – точно не мой кобель. Может, выжловка?

Гон приближался, и вот – выстрел! Прямо на дороге. От нашей компании всего в каких-то пятидесяти метрах. Кто же стрелял?

Вскоре мы увидели молодого парня, что-то высматривающего в траве на обочине.

– Ты стрелял? – спросили мы.

– Я! Мы тут с мужиками гоняем. Заяц только что проскочил. Далековато было, но я все равно пальнул. Видно, не попал. Он через дорогу сиганул.

Потоптались и мы. Через минуту на дорогу выскочили разгоряченные гоном собаки. Распутали следы давно ушедшего зайца и вышли туда, где по нему стреляли.

Конечно, мы их скололи. Они бросили гнать и стали крутиться возле нас. Через некоторое время к нам присоединилась вторая команда гончатников. То да сё, что да как. Разговор затянулся минут на тридцать. Ребята оказались хорошие, настоящие охотники. Раньше мы их в этом хозяйстве не встречали. А жаль, давно бы нашли общий язык.

Пожелав им, а они нам хорошей охоты и ни пуха ни пера, мы послали друг друга к чёрту и разошлись в разные стороны. Они зовут своих собак, мы своих. А мне хочется остаться с чужими собаками и охотиться, ведь они рабочие. Но делать этого нельзя, мы одна компания, а они другая.

До вечера ходим друг за другом, но гона нет. Мы и кричали и лазили по кустам с надеждой поднять зайца с лёжки. Думали, выскочит «шумовой», мы собак и наставим на его «горячий» след. Глядишь, и погонят. Выжловка же должна гонять. Мужик, у которого её покупали, очень нахваливал собаку. А когда покупку обмывали, говорят, даже прослезился. Но, как мы не старались, зайцы из-под наших ног не выскакивали, а выжловка так и не заработала.

– Пора к машинам. Поохотились – и слава богу, – подвёл итог охоте дед.

Я скис окончательно. Хорошее настроение меня покинуло. Как вернуться домой без трофея? Начал про себя просить Бога помочь и послать мне зайца. Желательно на верный выстрел. Молился и каким-то «третьим» чувством ощущал, что сейчас повезет.

Ребята шли к машинам, а я решил обследовать небольшой участок молодого ельника – самые заячьи места. И не ошибся. Заяц поднялся с лежки, чуть в стороне. Я его сразу и не заметил, скорее почувствовал. Повернул голову, а он мелькает между ёлок. Только я его и видел.

– Ушёл, зараза! – сплюнул я от злости и пнул ногой росший рядом мухомор, разлетевшийся на мелкие кусочки.

Пошёл догонять своих и каким-то образом вышел на то самое место, где днём стреляли по зайцу. На всякий случай осмотрелся и вдруг заметил в траве еле заметную тропку. Не сюда ли заяц того мужика рванул? Вроде больше некуда. Машинально пошёл по тропинке и вдруг увидел прямо перед собой что-то серое.

Заяц? Не может быть! Точно заяц!!!

Присев перед ним на корточки, стал внимательно разглядывать его длинноухую мордочку, покрытую около глаз ржаво-бурым мехом. Поднял его за лапы, покрутил – крови не видно. Принюхался – свежий. Снова повертел перед собой. Свежий же!

И тут я начинаю понимать, что, возможно, это тот самый заяц, по которому стреляли. Он, скорее всего, пробежал после выстрела последние в своей жизни пятьдесят метров и упал. А я его и добрал. Правда, на нём почему-то нет крови. Ну нет – и ладно. Главное – заяц есть, и он мой!

– Господи, спасибо!

Оказывается, правду люди говорят, что если очень захотеть, то обязательно сбудется. Стреляю в воздух. Раз, два. Гильзы в патронташ. Дело сделано, я в это охоту с трофеем. Друзья у машин. Ружья в чехлах, собаки на поводках. Даже выжлеца поймали.

– С гона сняли? – киваю я на него.

– Да, еле остановили, неугомонного нашего, – смеются ребята.

– А это ты стрелял?

Лицо моё светится от радости.

– Зайчишку встретил и добыл. Прямо с лёжки взял. Получилось.

Развязываю рюкзак и достаю зайца. Меня поздравляют.

– Чудно. Заяц окоченеть успел, – говорит дед.

Но его никто не слышит, кроме меня. Я смущаюсь и быстро прячу добычу в рюкзак…