Медвежья злоба

– Всё наша спешка, – ответила та. – Прилетела ко мне ни свет ни заря. Взбаламутила. «Бежим скорее на болото, бежим. Всю ягоду поберут». Её и так уже собрали. Без нас. Вон мы сколько отмахали, а корзины не наполнили. Да и людей на болоте не видно и не слышно. Бывало, раньше там и тут орут. Видно, народ сезон уже закончил.

Маруся поглядела по сторонам:

– Насть, а мы с тобой с какой стороны-то зашли?

Настя помолчала, подумала, положила в рот несколько кислых ягод и раздавила их деснами и оставшимися зубами. Сразу расхотелось пить, так как клюквенный сок был очень и очень кислый. Настя подержала давленые ягодки во рту. Языком облизала пересохшие губы и, сделав глоток, проглотила сок и ягоды. Поднялась с бревна и, осмотревшись, уверенно махнула рукой в одну из сторон.

– Оттуда!

– Откуда знаешь? – Маша с недоверием посмотрела на подругу. Та даже обиделась.

– От верблюда! По солнышку определила. Когда мы на болото пришли, оно, родимое, у нас за спинами было. А сейчас вон где светит. – Она указала на солнце. – Туда нам и идти. Компас у меня в голове ещё есть. Я с раннего детства никогда не плутала. Чуть что не так, встану, успокоюсь и представлю, как до этого шла по лесу, так вся дорога сразу в голове и выстраивается.

– Так уж и выстраивается…

– А то как же, конечно, вспоминается, – уверяла подругу Настя.

– Ну раз так, тогда давай пойдём. Сразу к дому. Или, может, ещё ягоды поберём? Корзины бы неплохо и добрать. – Теперь Маруся взяла горсть ягод, посмотрела на них и лихо отправила в рот. Задвигала губами, пыталась раздавить: – Кисла, зараза, – выговорила старушка.

– На то она и клюква. – Баба Настя взяла в руку корзину и пошла по болоту. Через минуту закричала: – Маша! Мы с тобой две дуры сидим, а здесь вон сколько ягоды растёт. Иди скорее сюда. Посмотри!

Крупная ягода-клюква сплошным красным ковром лежала на мху. Словно кто-то собрал её много на болоте, перенёс сюда и разом высыпал в одном месте. Во мху, на кочки, под стволами чахлых сосен, – везде была одна сплошная клюква. Обрадовавшись, старушки принялись ту ягодку собирать. И через час-полтора корзины наполнились. Но уходить не хотелось. Как уйдёшь, когда кругом столько ещё ягоды осталось? Бери – не хочу. И они брали и брали. Опомнились только тогда, когда огромная птица величиной с индюка, живущего у Насти на подворье, правда, более тёмная по окрасу и более коричневатая по оттенку перьев, с характерным шумом вылетела прямо из-под ног. Напугав до смерти старух, глухарь, часто-часто махая крыльями, летя в половину невысоких деревьев и лавируя между их стволами и сучьями, скрылся из виду.

– Напугал, чертяк! – выругалась Маша. – Я его и не видела. Такая дура огромная, а сидела не шелохнувшись. Мы подошли, а она тут как тут. Треск, хлоп, аж сердце в пятки ушло. – Она присела на пенёк, держась рукой за грудь.

– И меня эта птица напугала! Ты это чего? Сердце прихватило? Ты, подруга, это дело брось!

– Отпускает вроде, – успокоила её баба Маша. – Поначалу сильно защемило, а сейчас полегчало.

Морщинистое лицо, съехавший с головы платок, седые волосы и старый, потёртый пиджак Марии стали мокрыми от дождя, брызнувшего из непонятно откуда взявшихся туч. Солнце светило-светило, и на тебе – дождь!

– Маш, а дождик-то давно начался? – Настя посмотрела на небо.

– Не знаю я. Как-то не заметила. – Баба Маша поправила платок, убрав под него седые пряди волос. Затянула на подбородке узел. – Пошли, что ли, подруженька. Ягоды набрали, теперь бы только донесть. Пора домой. Вечер уже, а мы целый день не евши и не пивши. Скотину пора кормить.

Старушки поудобнее перехватили ручки тяжелых корзин, наполненных отборной ягодой, и направились в сторону деревни. По крайней мере, так им в этот момент казалось…

Путь по болоту теперь давался с большим трудом. Ноги поначалу утопали во мху. Затем сапоги мох прорывали и уходили в воду почти на всё голенище. Чтобы вытащить их из болота и сделать очередной шаг, бабушкам приходилось прилагать много усилий, сказывалась накопившаяся за день усталость. Корзины тоже делали своё дело. Старушки шли и шли, превращая болотные метры в километры.

– Маша, давай присядем. Притомилась я что-то, – запросила Настя.

Она остановилась, покрутила головой, ища сухое место. Но не было ни островка, ни бревна, одна вода, мох и чахлые сосны. Присесть негде. Настя вытерла концом платка мокрое от дождя и пота лицо. Стемнело так, что стволы деревьев были неразличимы. Они расплывались, превращаясь в ночи в сплошные чёрные пятна, вытянутые в длину и немного в ширину.

Чёрное небо, чёрные деревья и чёрное болото испугали старушек. Они поняли, что заблудились.

– Сыграл, видно, с нами Чёртов угол злую шутку, – выругалась Мария.

– Чёртов он и есть чёртов. Похоже, нам сегодня придётся на болоте ночевать. Пошли хоть какое сухое место поищем. Клюковкой поужинаем, друг к другу прижмёмся и погреемся.

Настя вместо ответа только грустно улыбнулась и подняла корзину. Старушки шли на ощупь, не видя ничего перед собой. Шли и искали место для ночлега.