Медвежонок Паддингтон не сдаётся

– Ну вот! – жалобно протянул Джонатан. – От старины Паддингтона только такого и жди. Времени осталось только на один овер, а подавать опять будет Громила Ноулс.

– А ещё говорят, что крикет – скучная игра! – воскликнула миссис Бёрд.

– Скучная, когда Паддингтон не играет, – уточнил мистер Браун. – Им бы набрать ещё два очка.

Игра возобновилась, и мистер Браун приготовился было аплодировать. Но его руки медленно опустились, когда сперва один, а потом и второй мяч просвистел мимо партнёра Паддингтона, даже не коснувшись биты.

– Сейчас будут разыгрывать последний мяч, – простонал мистер Браун. – Хоть этот-то он должен отбить!

– Отбил! – закричал Джонатан, когда с поля донёсся громкий хлопок. – Давай, Паддингтон, ходу! Одно очко – ничья, два – вы победили!

К голосу Джонатана присоединились и другие, и через несколько мгновений на стадионе уже стоял громкий рёв. Паддингтон, стартовавший из центра питча, нёсся вперёд, не обращая на шум никакого внимания. Он смутно слышал, как выкрикивают его имя, видел, как мимо промчались несколько игроков его команды – в обратном направлении, но его это не смутило, потому что нужно было не просто удерживаться на лапах, но ещё и бежать, а наголенники сползали всё ниже и ниже. В какой-то момент он даже почувствовал, что его приподняли над землёй и направили в нужную сторону, в остальном же всё это напоминало кошмарный сон, в котором он вовсю перебирал лапами, но не двигался с места. Удивлению его не было предела, когда впереди наконец замаячила калитка и он в конце концов оказался с ней рядом, заработав ещё одно очко.

– Ну, – произнесла миссис Браун, – и что теперь? Паддингтон заработал одно очко, а его партнёр – три.

– Будет ничья, – сказал мистер Браун. – Паддингтоново очко обязательно засчитают.

Впрочем, оказалось, что у Альфа Дакема, окончательно вошедшего в азарт, другие соображения по этому поводу.

– Полагаю, – возгласил он, подняв руку и требуя тишины, – в свете всех привходящих обстоятельств справедливо будет присудить выпускникам полтора очка, а одновременно и победу в матче!

Ответом ему стала буря аплодисментов – аплодировали и зрители, и игроки; было замечено, что даже Громила Ноулс хлопает в ладоши вместе с остальными.

– Верно! Верно! – подхватил директор, выходя на поле. – Совершенно справедливое решение. Несколько нестандартное, не совсем в соответствии с правилами. Но справедливое – безусловно.

Директор «Фэрроуфилда» был очень доволен и самим собой, и неожиданным успехом сегодняшнего мероприятия. Под конец зрители пришли в такой ажиотаж, что пожертвования на строительство нового крикетного павильона так и текли; директор поспешил пожать медвежонку лапу.

– А скажите-ка, медведь, – проговорил он с надеждой, когда аплодисменты стихли, – вы не согласились бы сыграть за выпускников и на будущий год? Нам очень нужен новый бассейн.

Паддингтон немного постоял, вытирая лапой пот с мордочки и со всех сторон обдумывая это предложение. Определённые моменты игры ему очень понравились, но несколько раз мяч пролетал слишком уж близко от его усов, а было дело, что и вообще коснулся их, – и это оказалось очень и очень чувствительно.

В итоге выручил его Альф Дакем, приняв поистине мудрое решение.

– Послушай моего совета, медведь, – сказал он. – Из спорта лучше уходить на пике формы. В конце концов, не много на свете игроков, которые могут сказать, что заработали четырнадцать очков за один матч, тем более за один овер; пусть уж твой рекорд так и остаётся рекордом!

– А давайте, – придумал выход Паддингтон, – я приеду и в будущем году, только буду не боулером, а лимонадером!

– Лимонадером? – озадаченно переспросил директор.

– Он, видимо, имеет в виду того, кто разносит лимонад в перерывах, – сообразил Альф Дакем. – Это крайне важная должность. Я тебе больше скажу, – добавил он, ко всеобщему одобрению, пока они шагали обратно к павильону, – она настолько важная, что тебе стоило бы потренироваться прямо сейчас. Лично я считаю, что большой стакан лимонада, принесённого медведем, станет самой что ни на есть подходящей концовкой этого дня.

Глава шестая День на пляже

Мистер Браун стоял в дверях дома номер тридцать два по улице Виндзорский Сад и щурился на яркое солнышко, выглядывавшее из‑за соседних крыш.

– Кто за поездку к морю – руки вверх! – крикнул он, оборачиваясь через плечо.

– Делать такие предложения – значит напрашиваться на неприятности, – укорила его миссис Браун, когда замерли вопли и взвизги, а три пары ног умчали своих владельцев наверх – собираться.

– Я заметил, что вы с миссис Бёрд рук не подняли, – обиженно проговорил мистер Браун. – Не понимаю почему.

– Знаю я твои поездки, Генри, – тяжело вздохнула миссис Браун. – Мне потом неделю не оправиться.

– А кое-кому, между прочим, приходится делать бутерброды на всю честную компанию, – с намёком добавила миссис Бёрд.

– Бутерброды? – повторил мистер Браун. – Какие ещё бутерброды? – Он залихватски взмахнул рукой. – Мы сегодня обедаем в ресторане! Кутить так кутить! Мы уже сто лет никуда не ездили.