Мэг Кэбот

Увидев балку, он застыл, но потом его взгляд сфокусировался на мне и Брайсе, и

святой отец снова двинулся вперед.

- Боже милосердный! - воскликнул он, подбегая к нам. – Дети, вы в порядке? Сюзанна,

ты не ранена? Брайс?

Я медленно села. Мне так часто приходилось проверять, не сломано ли у меня что-

нибудь, что я знала: чем медленнее ты встаешь, тем больше вероятность обнаружить, какая

именно часть тела сломана, и тем меньше шансов дать на нее нагрузку.

Но в данном конкретном случае все кости, похоже, были целы. Я поднялась на ноги.

- Боже! - все повторял отец Доминик. – Ты уверена, что все в порядке?

- Все нормально, - успокоила я его, принимаясь отряхиваться.

Мелкие щепочки покрывали меня с ног до головы. А на мне был мой лучший жакет от

Донны Каран. Я огляделась в поисках Хизер – по правде говоря, если бы я увидела ее в этот

момент, то убила бы, в самом деле убила бы… если, конечно, не брать во внимание тот факт,

что она уже и так была мертва. Но она ушла.

- Господи, - пробормотал Брайс, поднимаясь рядом со мной.

Судя по внешнему виду, он не пострадал, только выглядел слегка потрясенным. На

самом деле, такому большому парню сложновато было нанести серьезный урон. Метр

восемьдесят ростом и широченные плечи – ну вылитый Болдуин.

И он обращался ко мне. Ко мне!

- Господи, ты в порядке? – спросил он. – Спасибо. Господи. Кажется, ты спасла мне

жизнь.

- О, пустяки, правда, - откликнулась я.

Не удержавшись, я протянула руку, чтобы стряхнуть щепки с его вязаного жилета.

Кашемир. Как я и предполагала.

- Что здесь происходит?

Сквозь толпу проталкивался высокий тип в ворохе мантий и в красной шапочке на

голове. Увидев на полу обломок балки, вновь подошедший взглянул на зияющую в потолке

дыру, на месте которой этому обломку надлежало находиться, и повернулся к отцу

Доминику:

- Видите? Видите, Доминик? Вот к чему приводит то, что вы разрешаете своим

драгоценным птичкам устраивать гнезда где ни попадя! Мистер Аккерман предупреждал нас,

что подобное может произойти, и смотрите! Он был прав! Кто-нибудь мог погибнуть!

Так вот он какой, монсеньор Константин.

- Мне так жаль, монсеньор, - ответил отец Доминик. – Ума не приложу, как такое

могло случиться. Хвала небесам, никто не пострадал.

Он обернулся ко мне и Брайсу:

- Вы двое точно в порядке? Знаете, мне кажется, мисс Саймон немного бледновата. Я

лучше отведу ее к медсестре – если ты не против, Сюзанна. Остальные, расходитесь-ка по

классам. Никто не пострадал. Это был просто несчастный случай. Расходитесь.

Как ни странно, народ сделал, как он велел. Была у отца Доминика такая

отличительная черта. У тебя как будто возникала настоятельная необходимость исполнить то,

о чем он тебе говорит. Слава Богу, он не использовал свою власть над людьми во зло!

Хотела бы я то же самое сказать о монсеньоре. Тот стоял во внезапно опустевшем

коридоре, уставившись на злополучную балку. Любой, глядя на обломок, мог бы заметить,

что в нем нет и следа червоточины. Дерево, ясное дело, не было новым, но оно не было и

гнилым.

- Мне придется убрать эти птичьи гнезда, Доминик, - резко заявил монсеньор. – Все

до единого. Мы просто не можем позволить себе так рисковать. А если бы здесь стоял один

из туристов? Или, прости Господи, архиепископ? Вы же знаете, что он приезжает в

следующем месяце. Что если бы архиепископ Ривера стоял здесь и на него упало бы это

бревно? Что тогда, Доминик?

Подошедшие на шум монашки бросали в сторону бедного отца Доминика взгляды,

полные такого упрека, что я чуть не рассказала им кое о чем. На самом-то деле я даже успела

открыть рот, но отец Доминик крепко стиснул мою руку и начал подталкивать меня к выходу.

- Конечно, - воскликнул он. – Вы совершенно правы. Я лично прослежу за тем, чтобы

все убрали, монсеньор. Мы не можем допустить, чтобы пострадал архиепископ. Ни в коем

случае.

- Господи, что за идиот! – проворчала я, как только мы оказались в безопасности за

дверями директорского кабинета. – Он серьезно воображает, что пара птичек могла такое

сотворить?

Отец Доминик пересек комнату и направился прямиком к маленькому застекленному

шкафчику, в котором стояло множество призов и почетных знаков – как мне стало известно

позднее, учительские награды. Прежде чем епископат назначил его на административную

должность, отец Доминик был популярным и горячо любимым учителем биологии. Он сунул

руку за одну из наград и вытащил пачку сигарет.

- Я, конечно, не уверен, но, по-моему, Сюзанна, называть монсеньора католической

церкви идиотом немного кощунственно, - заметил он, разглядывая красно-белую пачку.

- Тогда хорошо, что я не католичка, - отозвалась я. – И можете курить, если хотите. – Я

кивнула на сигареты в его руке. – Я никому не скажу.

Пару минут святой отец пожирал пачку жадным взглядом, потом тяжело вздохнул и

положил ее на прежнее место.

- Нет, - сказал он. – Благодарю, но я лучше не буду.

Господи. Может, оно и к лучшему, что я все-таки не пристрастилась к курению.