Меган и Гарри: подлинная история

В качестве публичной фигуры, чьи многочисленные друзья привлекают внимание общественности, я могу сказать, что никто из них никогда не читает комментарии о себе в интернете, если только они не находятся в настроении, когда хочется как следует посмеяться. Публичные фигуры регулярно подвергаются троллингу. Он охватывает всю их жизнь и сферу деятельности, причем издания отслеживают свои разделы комментариев, лишь если возникают серьезные юридические проблемы. В прочих случаях все считают, что сумасшедшие, которые населяют интернет, составляют такую крошечную, пусть и громкую долю читающей газеты публики, что их следует скорее сбросить со счетов, чем принимать во внимание. Но в своем заявлении Гарри объединил ответственных авторов и безумных троллей, используя последних, чтобы заставить первых замолчать. Это был похвально эффективный прием, который, безусловно, дал ему и Меган достаточно времени и пространства, чтобы мирно развивать свои отношения.

Сексизм был еще одним отвлекающим маневром, пущенным в ход дела. К этому времени пресса обнаружила, что Меган действительно лично отвечает за контент The Tig. В своих материалах она регулярно эксплуатировала тему как расизма, так и сексизма. В контексте блога упоминание сексизма могло иметь смысл, когда он рассматривался как помеха в реализации потенциала женщин, но в контексте сообщений британской прессы об отношениях между одним из принцев и предметом его любви никакого сексизма не было: журналисты всего лишь старались собрать дополнительную информацию о прошлом Меган. Они просто пытались подтвердить слухи о ее деятельности. Привнесение проблемы сексизма не только заткнуло рот прессе, но и отвлекло ее от понимания того, что Меган знала: СМИ рано или поздно натолкнутся на один серьезный вопрос. Он сводился к тому, насколько уместно для члена королевской семьи в конституционной монархии, которая должна оставаться политически нейтральной и уважать мнение всех своих граждан, вступить в контакт с напористым, инициативным, амбициозным, самоуверенным политическим активистом левого толка? The Tig был видимым доказательством того, что убеждения и личность Меган несовместимы с королевской ролью, которую она неизбежно должна будет играть, если ее отношения с Гарри приведут к браку. Обоснованный вопрос, от которого ей и Гарри удалось отвлечь внимание прессы, был прост: каким образом столь громкая личность, как Меган Маркл, чья позиция состоит в том, что ей нужно использовать свой голос, впишется в роль, требующую молчаливого принятия точек зрения, которые не согласуются с ее собственными? Любопытно предположить, удалось ли бы избежать многих проблем, если бы они решались с самого начала. Но, опубликовав такое заявление, Гарри и Меган ушли от неизбежных сложностей до тех пор, пока не поженились. Тогда ей стало очевидно, что жизни ради безмолвной службы она предпочитает жизнь, открытую для самовыражения.

Выгадывая себе время, Гарри и Меган на самом деле только откладывали неизбежное. Они действительно считали, что успешно заставили замолчать те СМИ, которые, возможно, стремились к тому, чтобы их роман закончился. Каждый из них явно не понимал важности незыблемых вещей: в случае Гарри это были определенные черты личности Меган; в ее случае - та роль, которую пресса играет в Великобритании.

Переоценивая свой успех в борьбе с негативными публикациями, Гарри и Меган стали заложниками самообмана относительно своего контроля над прессой. К сожалению, Гарри был слишком мал при жизни матери, чтобы он мог оценить, насколько сильно ее попытки повлиять на прессу отрикошетили по ней самой. Что касается Меган, то она совершенно не представляла себе, как работает британская пресса. Она путала американские и канадские издания, которые сделали ей рекламу, с гораздо более разрушительной, чрезвычайно любопытной, непочтительной и воинственной системой. Она была похожа на ребенка, входящего в логово льва и думающего, что сможет выдрессировать его, как своего обожаемого питомца, послушного и любящего кава-лер-кинг-чарльз-спаниеля. Она щиплет льва за нос, теребит щеки, показывает ему кулак и приказывает сидеть спокойно.

Она уходит, уверенная, что все у нее под контролем, не понимая, что он просто не удосужился дать понять, кто здесь главный. Но в следующий раз все будет иначе.

Ни одна публичная фигура в Великобритании не может действовать без глубокого понимания того, как работает британская пресса. Она уникальна. Подобных СМИ нет больше нигде в мире. Они настолько радикально отличаются от североамериканской прессы, к которой привыкла Меган, что она была совершенно не готова к тому, что будет означать жизнь под пристальным вниманием журналистов. Если бы она и Гарри не купили себе передышку, сделав заявление, она могла бы понять еще до замужества, что похожа на пловца, привыкшего к хорошо подогреваемому домашнему бассейну, которого зимой окунают в ледяной холод Северного моря.