Меган и Гарри: подлинная история

В Великобритании больше общенациональных газет, чем в любой другой стране мира. Их слишком много, чтобы перечислить все, но, помимо упомянутых выше, самыми популярными являются The Sun, People, The Star и The Mirror. Ни в одной другой стране нет более свободной и энергичной прессы, и ни в одной стране нет такого количества изданий, которые борются за долю доступной читательской аудитории. В результате конкуренция ожесточеннее, чем на любой другой территории в остальном мире. В Соединенных Штатах, например, действительно нет ни одной крупной ежедневной газеты, которую читало бы большое количество людей по всей стране. Есть The New York Times, The Washington Post, The Los Angeles Times и их более дешевые собратья, такие, как The New York Post, но все они местные. Нигде нет крупного национального издания, которое могло бы с ними конкурировать. Таким образом, в любом отдельно взятом регионе конкуренция менее интенсивна, чем в Англии, где каждой газете приходится биться за свою долю аудитории.

Сочетание конкуренции и иконоборчества усугубляется еще одной особенностью, уникальной для Британии. Соединенные Штаты, Канада и большинство европейских стран давно признали равенство всех социальных групп, либо потому, что они стали республиками, либо, если остались монархиями, их королевские семьи уже воспринимались как бессильные и чисто церемониальные представители государства. Британия является, по крайней мере, таким же эгалитарным и меритократическим обществом, как и любая другая западная демократия, и даже больше, чем многие другие. Однако во многих сегментах британского общества сохраняется заблуждение, что старая иерархия по-прежнему на своем месте, оставаясь, как и прежде, столь же могущественной и обструкционистской. Это заблуждение придает дополнительный импульс многим событиям в повседневной жизни, потому что некоторые СМИ - неважно, популярные или авторитетные, - потворствуют устаревшим предрассудкам, как если бы они были актуальны и сегодня. Тем самым они увековечивают разрушительные и вводящие в заблуждение мифы о структуре британского общества.

Конечно, есть веские коммерческие причины, по которым те или иные издания ведут себя определенным образом. Играя на предрассудках, зависти, страхах, надеждах и мечтах своих читателей, они продают свои материалы той аудитории, чьи мнения формируют, но в равной степени и отражают. Более беспристрастный подход приведет к коммерческому провалу, поэтому они оправдывают свои действия, а иногда даже убеждают себя, что верят в фантазии, которые сами же создают.

За пределами ринга акулы медиабизнеса проявляют вежливость по отношению друг к другу. Как и многие политики и юристы, они осознают, что, независимо от того, на чьей они стороне, все участвуют в одной игре. Я видела множество прекрасных друзей среди журналистов-соперников, притом что жизненные принципы одного могут противоречить принципам другого. Мне известны случаи, когда они сознательно разрушали жизнь ни в чем не повинных людей, чтобы достичь того, что считают более важной целью. Так было, например, во время некрасивой кампании в 2016 году, когда ряд изданий намеревался испортить репутацию одного моего знакомого в надежде свергнуть Генерального секретаря Содружества. Когда я выступила от имени этого человека по поводу одной из публикаций, мне сказали, что они не имеют ничего против него лично, но уничтожение его жизни будет небольшой платой, чтобы избавиться от баронессы Скотланд.

Гарри, конечно же, прекрасно знал, каким змеиным гнездом может быть британская пресса. У него была настоящая ненависть к СМИ, рожденная верой в то, что они убили его мать. Справедливости ради надо сказать, что они этого не делали. Диана выжила бы в автокатастрофе, если бы была пристегнута ремнем безопасности. Она также была причастна к тому, что в ту ночь за ней следила пресса. Перед отъездом с Сардинии Диана позвонила журналистам, чтобы сообщить им о своем прибытии в Париж. Она продолжала общаться с ними и по прибытии в этот город. Если вас преследуют люди, которых вы сами подталкивали к этому, вы, несомненно, несете ответственность за погоню.

Конечно, Гарри было всего двенадцать, когда умерла его мать. Он был слишком мал, чтобы иметь зрелое суждение о ней как о личности. По его собственным словам, когда он встретил Меган, он все еще не справился с травмой, вызванной смертью Дианы. И дело не столько в его личной слабости. Об эмоциональном воздействии смерти одного из родителей на детей младше четырнадцати лет написано много.

Неспособность Гарри к скорби была естественным явлением, сопутствующим потере родителя ребенком. Соответственно, пресса в этом не виновата.