Мегрэ и порядочные люди

— Они жили где-то неподалеку от улицы Сен-Готар?

— В двух шагах... На улице Даро... Она познакомилась с Жосленом, состоялась помолвка, и через год они поженились.

— А какова судьба отца?

— У него оказался рак, особенно мучительная форма, и несколько лет спустя он покончил с собой...

— Что бы вы сказали в ответ на предположение, что у мадам Жослен есть любовник?

— Я бы в это не поверил. Видите ли, в силу своей профессии, мне приходится хранить секреты многих семей. В этой среде число жен, изменяющих мужьям, гораздо меньше, чем можно предположить, исходя из книг или пьес. Я не стану утверждать, что эти женщины более добродетельны. Быть может, у них просто меньше возможностей или они боятся пересудов...

— Ей случалось одной уходить из дому днем?

— Как и моей жене, как и большинству женщин... Это вовсе не значит, что они отправляются куда-то в отель или, как поговаривали в старину, в гарсоньерку к любовнику... Нет, господин комиссар, если вы всерьез задаете мне этот вопрос, я отвечу вам решительно — нет... Вы на неверном пути...

— А Вероника?

— Мне хотелось бы повторить вам то же самое, но я предпочту промолчать... Это маловероятно... Но нельзя сказать, что абсолютно исключено... Она могла иметь какие-то приключения до свадьбы. Она училась в Сорбонне... В Латинском квартале и познакомилась с мужем... Должно быть, до него у нее были и другие... Вероятно, она несколько разочарована тем, как сложилась ее жизнь... Головой не поручусь... Она думала, что выходит за мужчину, а вышла за врача... Понимаете?

— Да...

Этот разговор не продвинул его к истине. Это было просто топтание на месте. Мегрэ казалось, что он сбился с пути, и с мрачным видом он потягивал пиво.

— Но кто-то же убил Рене Жослена... — вздохнул он.

Пока что только этот факт не вызывал у него сомнений. И еще он твердо знал, что какой-то человек почти что тайком встречался с бывшим владельцем картонажной фабрики в том же самом кафе, где потом у него было свидание с мадам Жослен.

Другими словами, муж и жена что-то скрывали друг от друга. Что-то было связано с одним и тем же человеком.

— Не представляю, кто бы это мог быть... Простите, что не в силах вам помочь... Мне пора к жене и детям...

Тем временем в зал вошел Лапуэнт с плоским пакетом под мышкой и стал искать глазами Мегрэ.

— Жуан в конторе?

— Нет. И дома его тоже нет. Они уехали на выходные к какой-то родственнице за город... Я пообещал сторожу вернуть фотографию сегодня же, поэтому он не слишком возражал...

Мегрэ подозвал официанта и вытащил фотографию:

— Узнаете кого-нибудь?

Официант снова водрузил очки и пробежал глазами череду лиц:

— Разумеется, месье Жослен в центре... На фотографии он толще того человека, которого я видел здесь несколько дней назад, но это все равно он...

— А другие?.. Те, кто стоят справа и слева от него?

Эмиль покачал головой:

— Нет. Ни разу их не видел... Узнаю только его...

— Что будешь пить? — спросил Мегрэ у Лапуэнта.

— Все равно... — Он посмотрел на рюмку доктора, на дне которой темнела красноватая жидкость. — Это порто?.. Официант, мне то же самое.

— А вам, господин комиссар?

— Больше ничего... спасибо... Думаю, мы здесь и перекусим...

Ему не хотелось ехать обедать на бульвар Ришар-Ленуар, и чуть позже они перешли в зал, где подавали обеды.

— Она ничего не скажет, — ворчал Мегрэ, заказав себе овощной суп. — Даже если я вызову ее на набережную Орфевр, она все равно будет молчать...

Он сердился на мадам Жослен, но в то же время жалел ее. Внезапно потеряв мужа при драматических обстоятельствах, перевернувших ее жизнь, она со дня на день должна была остаться одна в слишком большой для нее квартире, а тут еще полиция из-за чего-то ополчилась на нее.

Какую тайну стремилась она скрыть во что бы то ни стало? В конце концов, каждый имеет право на личную жизнь, на собственные тайны, но лишь до того дня, когда случается нечто драматическое, и тогда уже в это вмешивается государство.

— Как вы собираетесь действовать, патрон?

— Не знаю... Разумеется, отыскать этого человека... Это не вор... Если это он пришел в тот вечер убить Жослена, должно быть, у него были на то, по его разумению, веские причины... Консьержка ничего не знает... За шесть лет, что она работает в этом доме, она ни разу не заметила какого-нибудь подозрительного посетителя... Возможно, это связано с еще более давними временами... Кажется, она упомянула, что бывшая консьержка, ее тетка, где-то доживает свой век... Не помню, где именно... Узнай у нее, разыщи эту женщину и допроси.

— А если она сейчас живет у черта на куличках? Где-нибудь в провинции?

— Что ж, дело стоит того, чтобы поехать туда или попросить местную полицию переговорить с ней... Разве что кто-то здесь, в Париже, наконец заговорит.

Теперь Лапуэнт отправился под мелким пронизывающим дождем, держа под мышкой застекленную фотографию. Тем временем Мегрэ ехал в такси на бульвар Брюн. Дом, в котором жили Фабры, был именно таким, как он себе представлял: большое унылое здание, построенное всего несколько лет назад, но уже порядком облупившееся.