Мегрэ в школе

Луи покровительственно относился к комиссару, словно без его помощи тот затерялся бы в джунглях Сент-Андре.

– Тот еще тип! – проворчал он, садясь и при этом расставляя ноги из-за выпирающего живота.

– Кто?

– Тео. Не знаю большего проходимца, чем он. Живет припеваючи, ничего не делает.

– Вы полагаете, что больше никто не слышал выстрела?

– Во-первых, в деревне никогда не обращают внимания на выстрел из карабина. Вот если бы выстрелили из охотничьего ружья, то все заметили бы. Во-вторых, карабины стреляют не слишком громко, а мы все так привыкли к выстрелам, с тех пор как мальчишки…

– Тео был в своем палисаднике. Мог он ничего не видеть?

– В своем палисаднике или в погребе, поскольку для него гулять в палисаднике означает пить вино из бочки. Да даже если он что-то видел, он, вероятно, ничего не скажет.

– Даже если он видел стрелявшего человека?

– Тем более не скажет.

Луи был доволен собой, разливая водку в маленькие стаканчики.

– Я предупреждал вас, что вы ничего не поймете.

– Вы полагаете, что учитель хотел убить старуху?

– А вы?

Мегрэ ответил тоном, не терпящим возражений:

– Нет.

Луи, посмеиваясь, посмотрел на комиссара, словно хотел сказать: «Я тем более не верю».

Но вслух Луи ничего не сказал. Возможно, они оба отяжелели от всего съеденного и выпитого. Они немного помолчали, глядя на площадь, разделенную надвое солнечными лучами, на темные витрины кооператива, на каменный портик церкви.

– Что за человек ваш кюре? – спросил Мегрэ, чтобы продолжить разговор.

– Кюре – это кюре…

– Он за учителя?

– Против.

Мегрэ в конце концов встал, минутку нерешительно постоял в центре зала, потом сделал выбор в пользу отдыха и направился к лестнице.

– Разбуди меня через час, –  сказал он Терезе.

Мегрэ не должен был обращаться к Терезе на «ты». В уголовной полиции привыкли так обращаться к девицам определенного поведения, и это не ускользнуло от Луи, который нахмурился. Зеленые ставни на окнах были закрыты. Сквозь них в комнату проникали лишь редкие лучи солнца. Мегрэ не стал раздеваться, только снял пиджак и туфли и лег на кровать, не расстилая ее.

Чуть позже, слегка задремав, он услышал ровный шум моря. Но разве такое возможно? Тут он заснул и проснулся только тогда, когда в дверь постучали.

– Час уже прошел, месье Мегрэ. Хотите чашечку кофе?

Мегрэ чувствовал себя отяжелевшим, каким-то одурманенным. Он даже еще не решил, что будет делать. Спустившись вниз, он увидел, что в зале четверо мужчин играют в карты, в том числе Тео и Марселен, мясник, так и не снявший рабочей одежды.

У Мегрэ сложилось впечатление, что какой-то детали не хватает, но он не мог понять, какой именно. Впервые это впечатление появилось во время разговора с юным Селье. Но в какой момент разговора?

Мегрэ решил пройтись. Сначала он направился к дому Леони Бирар, ключ от которого лежал у него в кармане. Он вошел в переднюю комнату, сел и прочитал все письма, которые нашел утром. Ничего важного он не узнал, только установил новые фамилии: Дюбары, Корню, Жийе, Рато, Бонкёры.

Покидая дом, Мегрэ намеревался дойти до моря, но через несколько метров заметил кладбище. Он пошел на кладбище и начал читать фамилии на могильных плитах, почти те же самые, что и в письмах.

Мегрэ мог бы восстановить историю семей, с уверенностью сказать, что семья Рато была связана с семьей Дюбаров вот уже два поколения, а девица Корню вышла замуж за Пьебёфа, умершего в двадцать шесть лет.

Мегрэ прошел еще двести-триста метров по дороге, но море не показывалось. Луг незаметно поднимался. На горизонте виднелся золотистый туман, но комиссар решил не идти дальше.

Деревенские жители встречали комиссара на улицах и в переулках. Он шел, засунув руки в карманы, порой останавливался без всякой причины, просто для того, чтобы посмотреть на какой-нибудь фасад или проходящего мимо крестьянина.

Прежде чем пойти в мэрию, Мегрэ не мог отказать себе в удовольствии выпить стаканчик белого вина. Четверо мужчин по-прежнему играли в карты. Сидя верхом на стуле, Луи наблюдал за игрой.

Крыльцо мэрии было залито солнцем. Через окно в коридоре Мегрэ увидел фуражки двух жандармов в огородах. Несомненно, они до сих пор искали гильзу.

В доме учителя окна были закрыты. А в окне класса виднелись головы учеников, сидевших рядами.

Мегрэ отыскал лейтенанта, который красным карандашом что-то отмечал в протоколе допроса.

– Входите, месье комиссар. Я встречался со следователем. Сегодня утром он допрашивал Гастена.

– Как он?

– Как человек, впервые проведший ночь в тюрьме. Он беспокоится, не уехали ли вы.

– Полагаю, он по-прежнему все отрицает?

– Настойчивее, чем прежде.

– Сам-то он не высказывает никаких предположений?

– Он не думает, что кто-то хотел убить почтовую служащую. Он думает, что речь идет о несчастном случае, который оказался роковым. С ней часто играли злые шутки.

– С Леони Бирар?