MEI NOVEM. Рассказы

Пар, вырывающийся из ноздрей Никиты, делал его похожим на быка, готовящегося яростно наброситься на тореадора. Мужчина действительно мужался перед последним броском. Постояв ещё мгновение, он решительно двинулся вперёд по следу. Лена незамедлительно последовала за ним. Внезапно до их ушей ветер донёс обрывок чьего-то вскрика. Быстрее побежали лыжники к храму, борясь с ветром, изо всех сил отталкиваясь от снега лыжными палками. Ворвавшись в здание, они увидели Андрея. С яростным оскалом на лице, он люто сжимал горло Арсения Петровича красными от холода пальцами. Парень навис над местным жителем с шилом в руке. Глаза его были плотно закрыты, как будто бы он по-прежнему спал. На нём была футболка и тонкие штаны, в которых он обычно ложился в кровать. Лена заметила окровавленное пятно на боку Арсения. Быстрым движением отстегнув лыжи, Никита разбежался и прыгнул на Андрея, повалив того с ног. На земле завязалась яростная борьба, под шум которой девушка сумела оттащить раненого Арсения подальше. Всё никак не хотела верить её душа в то, что наблюдали сейчас глаза. Андрей совершенно не походил на самого себя. Маска жесточайшей злобы искажала его лицо, а напряжённые мышцы беспощадно рвали и били Никиту. Широкими взмахами он нанёс бармену несколько метких ударов по рёбрам. Никита отбил атаки и попытался в свою очередь ударить Андрея, но тот только больше разъярился и вцепился противнику зубами в глотку. Елена схватила Андрея за волосы. Думать было некогда, а потому закостеневшие холодные руки двигались почти без приказания мозга. Андрей вскрикнул и наотмашь ударил девушку по лицу. Она рухнула за его спиной, не в силах устоять на ногах. В глазах всё поплыло. Немного оправившийся Арсений Петрович тоже попытался помочь Никите, но получив ещё несколько быстрых ударов шилом в живот, снова упал на каменный пол церкви, истекая кровью. Бармен собрал всю свою ярость и выплеснул её на врага серией точных ударов, метящих в голову, разбив противнику нос и бровь, однако Андрей даже не почувствовал этого. Вонзив старое шило Никите глубоко в солнечное сплетение, он вцепился зубами в нижнюю губу жертвы. Под истошные вопли бармена Лена окончательно потеряла сознание.

Очнувшись, девушка почувствовала, что её куда-то несут. Она дёрнулась и выпала из державших её рук на землю. Быстро оглядевшись, она поняла, что находится в подвале церкви. Лунный свет проникал в помещение через дыры в потолке, немного озаряя его. Андрей, уронивший Лену, отступил осторожно на пару шагов, словно дикий зверь. Его бледная кожа начинала местами синеть от холода, покрываясь волдырями. Глаза всё еще были закрыты. Между ним и Еленой на полу алела широкая лужа всё ещё горячей крови, сочащаяся из исколотых шилом тел Арсения Петровича и Никиты, спущенных также в подвал.

– Наталья… – прохрипел не своим голосом Андрей. Он протянул к девушке посиневшие от жуткого холода руки. Лена в ужасе инстинктивно поползла прочь, но быстро уперлась в холодные кирпичи стены, местами мягкие от росшего на них мха. Ощупью она двигалась по стене, пятясь от шедшего за ней медленной неуверенной походкой мужа, пока не оказалась в углу. Андрей опять простёр к жене замёрзшие руки и коснулся её тёплой руки, которой она старалась закрыться от угрозы. В тот же миг перед взором испуганной девушки пронеслись образы глубокой старины, словно дух, захвативший тело Андрея, приоткрыл для неё завесу времени. Она увидела тёмный силуэт бородатого фонарщика, подносящего, окрашенные кровью жертв, подарки молодой девушке, жившей в разрушенном ныне особняке. Это была дочь хозяина дома: аккуратный нос, красивые карие глаза, изящные брови, светлые волосы и правильной формы губы… она как две капли воды, по какому-то немыслимому совпадению была похожа на Елену. Девушка вдруг осознала, почему она так тонко чувствовала всё, что было связано с убийцей, погибшим двести лет назад. Потому что он звал её к себе. Показывал схороненные для неё дары, зажигал в её честь свечи, желая вновь обрести её благосклонность.