Мейси Доббс. Одного поля ягоды

Мейси бросила взгляд на серебряные часики, приколотые к левому нагрудному карману жакета. До сих пор они были ее талисманом. Время обычно шло с ней в ногу, но теперь убегало вперед. Билли в опасности. Ей нужно спешить.

Через несколько минут показался карьер, и на Мейси обрушились воспоминания. Она должна найти Билли. Саймон спас его, должна спасти и она.

Мейси перешла на шаг и украдкой приблизилась ко входу в карьер, держась вплотную к грубой песчаной стене. Открывшаяся перед глазами сцена заставила ее ахнуть. Множество людей сидели на стульях, глядя на воздвигнутую платформу с деревянным строением на ней. С изуродованными лицами, некогда очень дорогими матерям, отцам, возлюбленным, они были обращены в страшилищ войной, которая для них так и не кончилась. Там были люди без носов, без челюстей, с пустыми глазницами, люди всего с половиной лица, на котором некогда сияла улыбка. Мейси сдержала слезы, ее синие глаза искали Билли Била.

Восходящее солнце разогнало остатки тьмы, и Мейси осознала, что деревянное строение представляет собой грубо сколоченную виселицу. Неожиданно люди оживились. Мейси увидела, что на платформу поднялся Дженкинс, встал в центре и поднял руку. По его сигналу Арчи и еще один человек силой подвели к нему мужчину с завязанными глазами. Это был Билли. На глазах Мейси Билли — веселого бесшабашного Билли, который наверняка отдал бы за нее жизнь, — поставили на колени перед виселицей и надели ему на шею тугую петлю. Достаточно было одного слаженного рывка, чтобы петля сделала свое страшное дело.

Зрители замерли, на их страшных изуродованных лицах читался ужас. И в эту жуткую минуту, когда казалось, что сильные быстрые ноги, принесшие ее сюда, стали парализованными, на Мейси нахлынули прошлое и настоящее, слившиеся воедино. Она понимала, что нужно действовать, но как остановить это безумие? Так, чтобы под властью Дженкинса эти люди не набросились на нее и Билли? «Бей противника его же оружием», — прошептала Мейси, вспомнив один из уроков Мориса. В памяти всплыла картина: они с Айрис смотрят из окна вагона на солдат, с песней идущих в бой. Тайной тропы, по которой она могла бы украдкой пройти к Билли, не было. Существовал только один путь. Мейси на секунду закрыла глаза, развернула плечи и полностью распрямилась, сделав глубокий вдох и откашлявшись, медленно пошла к платформе. Ради Билли она должна стать бесстрашной воительницей. И когда люди заметили ее, она посмотрела на их лица, дружелюбно улыбнулась и запела:

Растет красная роза
На ничейной земле.
Хоть она и в слезах,
Она радует взгляд,
Мой памяти сад —
Пусть она там живет
Еще долгие-долгие
Годы подряд…

Когда Мейси приблизилась к платформе и сосредоточила взгляд на Дженкинсе, кто-то подхватил песню низким, звучным голосом. Потом еще кто-то, еще, и в конце концов ее одинокий голос слился с хором слаженно поющих мужчин, их низкие голоса оглашали карьер:

Эту красную розу
Знает каждый солдат,
Это чудо создать
Только боги могли.
Среди ада войны
Там стоит медсестра,
Вот она и есть роза
Ничейной земли.

Подойдя к Дженкинсу, Мейси отогнала всякий страх. В форме офицера, прошедшего большую войну, он стоял, сверкая глазами. Мейси не смотрела на Билли, смело встречая свирепый взгляд Дженкинса, поднимаясь по ступеням на платформу. За ее спиной люди продолжали негромко петь, находя утешение в спокойном ритме любимой песни. Встав перед Дженкинсом, Мейси продолжала смотреть ему в глаза. Ее поведение лишило Дженкинса Дара речи, но, скопировав его позу, она поняла его душевное смятение, его муку, его боль. И, глядя ему в глаза, поняла, что он безумен.

— Майор Дженкинс…

Она обратилась к стоящему перед ней офицеру, казалось, вновь обретшему чувство места и времени.

— Вам не остановить нас. Этот человек — позор для своей страны. — Он указал полицейской дубинкой на Билли. — Дезертир!

— На каком основании, майор Дженкинс? Где ваши предписания?

Глаза Дженкинса в смятении вспыхнули. Мейси услышала, как захрипел Билли, когда веревка врезалась ему в шею.

— Этот человек был под трибуналом? Под справедливым судом?

За спиной Мейси послышался ропот, аудитория Дженкинса — израненные гости «Укрытия» — начинала выражать несогласие. Мейси требовалось ежесекундно сохранять над собой контроль — окажись неуместным хотя бы одно слово, эти люди вполне могли превратиться в яростную толпу, опасную не только для стоящего перед ней помешанного, но и для них с Билли.

— Под судом? Сейчас нет времени для судебных разбирательств. Нужно действовать. Нужно выполнять работу, не тратя время на таких, как он.

Дженкинс снова указал дубинкой на Билли, потом стал постукивать ею по блестящему голенищу сапога.

— У нас есть время, майор.

Мейси, затаив дыхание, пошла на риск. Билли начал давиться. Нужно было делать самый смелый ход.