Мэйв Флай

На улице была открыта лучшая скамейка, чтобы мы могли посидеть и полюбоваться смоляной ямой на озере. Кейт играла убедительно, и если бы я не знала ее лучше, я бы подумала, что действительно все это выдумала. Она сплетничала о работе, об одном из меховых персонажей, о том, как нашла в Инсте аккаунт Белоснежки с Рейки и поющими чашами, и как ей не терпится мне его показать. Мы подошли к скамейке, и из ямы вырвался новый пузырь черного газа. Это было прекрасно. Я наблюдала за ним через ограждение, защищенное от людей, рассматривала скульптуру матери и детеныша мамонта, застрявших и умирающих от голода в грязи, и прижималась к ним, чтобы хоть как-то успокоиться, продолжая наблюдать за Кейт.

Ее голос прервался. И я поняла. Это был тот самый момент. Она увидела меня, увидела что-то, что ее ужаснуло или вызвало отвращение, и все это должно было закончиться. У нее ничего не было на меня, не совсем, но если бы она знала, что бы это значило? Как минимум, то, что мы больше не можем быть друзьями, или...

Но ее глаза были не на мне. Не на мамонтах и не на смоле. Они были устремлены на одно здание, суровое и внушительное рядом с парком. Сбоку напечатаны крупные буквы, которые все здесь слышали столько же раз, сколько слово "привет". SAG-AFTRA[20]. Она уставилась на них и вздохнула. Она заставила себя посмотреть. Держалась очень спокойно и слегка дрожала.

Затем она повернулась ко мне.

В ее глазах не было ничего, кроме остекленевшего, голодного отчаяния девушки, напуганной тем, что ее время может никогда не наступить. Если она и видела меня, то теперь это не имело значения. Потому что боги, которым поклонялась Кейт, были жестоки и вечны. Ее глаза и мысли были полностью поглощены, и так будет всегда. И я здесь совершенно ни при чем.

* * *

Вернувшись в Сенчури-Сити, я вспомнила об этом. Я убеждала себя, что мне привиделся этот момент, но потом это случилось, еще раз или два в течение нескольких лет. После этого я каждый раз наблюдала, как она сознательно решила забыть то, что видела. Заставляла себя забыть. Это одновременно самый великолепный, необходимый обмен, и в то же время душераздирающий. Но все же, чтобы он вообще произошел. В эти мгновения я могу поверить, что она видит кровь на моих руках, видит рукоятку булавы, зажатую в моих пальцах. Вот что делает Кейт такой особенной, такой жизненно важной. Как редко, как потрясающе и заманчиво встретить человека, который видит. Пусть даже на мгновение. Даже если она этого отчаянно не хочет.

Мы долго стоим у входа на эскалаторы, эта девушка, которая совсем не похожа на меня, но которую я люблю, как сестру, та, чья жизнь вот-вот отклонится, навсегда, - я знаю навсегда, - от моей собственной. К самым верхним эшелонам славы и великолепия. Наконец, к своей мечте.

Женщина подходит к эскалатору и говорит:

- Извините, - но мы не двигаемся с места.

Она обзывает нас "пездами" и маневрирует вокруг Кейт, чтобы зайти.

Ее слишком длинная юбка зацепилась за механизм. Она спотыкается и с силой бросается вперед, время от времени падая с металлических ступенек, ее волосы зацепились. Крик. Кровь. Люди подходят снизу и останавливаются, чтобы засвидетельствовать это. Охранник стоит, онемев от изумления, прежде чем вызвать медицинскую помощь. Люди кричат.

После долгой минуты Кейт поворачивается ко мне и прислоняется своим плечом к моему, всего один раз. Она говорит:

- Я думаю, мы можем найти простыни внизу.

28

Мы с Кейт попрощались, она пошла навестить Дерека, а я зашла в маленький книжный магазин за большим книжным магазином на Стрипе, чтобы купить редкое первое издание "Бойцовского клуба". Я уже выхожу из магазина, когда вижу девушку моего возраста, одетую в неброскую черную одежду, и замираю. Это та самая девушка из -. Та самая, что для дома , как мне теперь кажется, следит за мной, как бы безумно это ни звучало. У нее более темные волосы, чем у меня, и она задерживается возле виноградных лоз в ограде между "Планеты суши" и музыкальной студией "Зеленая летающая тарелка". не .

Когда до меня остается метров двадцать, она медленно поворачивается ко мне лицом и улыбается улыбкой Пеннивайза. Она симпатичная, возможно, даже моложе, чем я думала раньше. Долгое время мы не двигаемся, а потом она поворачивается и уходит.

себе , с , стояла , что то, , как , .

Ужас висит в воздухе, а шаги девушки стучат по тротуару. Она бежит. Убегает от меня. Мне кажется, я слышу ее смех.

Там кукла. В лианах. Новая.

Я отпрыгиваю от нее, непроизвольно издавая звук, о котором не подозревала. Новая кукла, еще одна, с двумя головами и телом обезьяны, с кровью в зубах. Меня трясет, я едва дышу, но заставляю себя повернуться и посмотреть на девушку. Это сделала она. Она создала этих мерзостей и впустила их в мою жизнь.

Я ругаюсь и бегу.