Механическая принцесса

– Нет, не Шарлотта. – Консул посмотрел по очереди на каждого из братьев. – Ваш отец не просто нарушил Закон, он оскорбил его. Он не просто вступил в сговор с демонами, он и сам стал одним из них. Вы – Лайтвуды. Последние из рода Лайтвудов. У вас нет ни кузенов, ни тетушек, ни дядюшек. Я мог бы вычеркнуть все ваше семейство из списков нефилимов и выбросить вас и вашу сестру на улицу, чтобы вы голодали и просили милостыни у простецов. Конклав и Совет наделили меня такими полномочиями. Думаете, кто-то заступился бы за вас? Думаете, хоть кто-то встал бы на вашу защиту?

Гидеон побледнел, но так и не отпустил руки Габриэля.

– Это несправедливо, – сказал он. – Мы ничего не знали. Мой брат доверял отцу. Его нельзя считать ответственным…

– Доверял ему? Это ведь он нанес ему смертельный удар! – заметил консул. – Конечно, вы все приняли участие в этом убийстве, но именно он смог наконец сразить отца, а это означает, что он прекрасно знал, в кого ваш отец превратился.

Габриэль почувствовал на себе встревоженный взгляд Гидеона. В клубе было жарко и душно, воздуха не хватало. Певица теперь исполняла песню под названием «Все ради женщины» и расхаживала по сцене взад-вперед, постукивая тростью.

– Ох, эти грехи отцов. Вас можно наказать за его преступления, и вы будете наказаны за них, если я этого пожелаю. Что вы, Гидеон, будете делать, когда мы выжжем руны вашего брата и Татьяны? Будете смотреть на это?

Правая рука Габриэля дернулась. Он не сомневался, что схватил бы консула за горло, если бы Гидеон не успел перехватить его запястье.

– Чего вы от нас хотите? – не выдавая волнения, спросил Гидеон. – Вы привели нас сюда не для того, чтобы просто запугать. Должно быть, вы хотите чего-то взамен. И если бы вы могли свободно попросить об этом, вы бы сделали это в Безмолвном Городе.

– Умный мальчик, – произнес консул. – Мне действительно кое-что от вас нужно. Выполните мою просьбу, и я сделаю так, что имя Лайтвудов не будет запятнано, хотя особняк и конфискуют. Вам вернут земли в Идрисе и место в рядах Сумеречных охотников.

– И что же мы должны сделать?

– Я хочу, чтобы вы следили за Шарлоттой. Особенно за ее корреспонденцией. Сообщайте мне, какие письма она получает и отсылает, особенно если они связаны с Идрисом.

– Вы хотите, чтобы мы шпионили за ней, – упавшим голосом сказал Гидеон.

– Я не хочу больше таких сюрпризов, как происшествие с вашим отцом, – пояснил консул. – Ей не стоило держать его болезнь в секрете от меня.

– У нее не было выбора, – сказал Гидеон. – Это было одним из условий их соглашения…

Консул поджал губы.

– Шарлотта Бранвелл не имеет права заключать соглашения такого рода без моего разрешения. Я – ее начальник. Она не имеет права действовать у меня за спиной. Ее институтская группа ведет себя так, будто они живут в собственной стране, где действуют свои законы. Только взгляните на случай с Джессаминой Лавлейс. Она предала нас всех, мы едва не погибли. Джеймс Карстерс – умирающий наркоман. Девчонка Грей – то ли фейри, то ли чародейка, и ей вообще не место в Институте, будь проклята ее смехотворная помолвка! А Уилл Эрондейл… Уилл Эрондейл – лжец и негодяй, который вырастет и станет преступником, если, конечно, вообще успеет вырасти. – Консул перевел дух. – Может, Шарлотта и считает это заведение своей личной вотчиной, но она ошибается. Это Институт, и он подчиняется консулу. Как и вы.

– Шарлотта не заслуживает такого предательства с моей стороны, – возразил Гидеон.

Консул погрозил ему пальцем.

– Как раз об этом я и говорю. Вы должны быть преданы не ей. Вы должны быть преданы мне. Только мне. Вам ясно?

– А если я откажусь?

– Тогда вы все потеряете. Дом, землю, имя, родословную, смысл жизни.

– Мы согласны, – сказал Габриэль, не дав Гидеону ответить. – Мы будем шпионить за ней.

– Габриэль… – начал Гидеон.

Габриэль повернулся к брату.

– Нет, – сказал он. – Это уж слишком. Я понимаю, что ты не хочешь лгать. Но в первую очередь мы должны быть преданы семье. Блэкторны вышвырнут Тати на улицу, а она не протянет там и дня, тем более с ребенком…

– У Татьяны будет ребенок? – побледнев, спросил Гидеон.

Несмотря на весь ужас их положения, Габриэль обрадовался: оказалось, он знает что-то такое, что не было известно его брату.

– Да, – кивнул он. – И ты бы узнал об этом раньше, если бы не ушел из семьи.

Гидеон осмотрелся, словно в поисках хоть одного знакомого лица, а затем снова беспомощно посмотрел на брата и на консула.

– Я…

Консул Вейланд холодно улыбнулся Габриэлю, а затем и Гидеону.

– Так мы пришли к соглашению, джентльмены?

Помедлив, Гидеон кивнул.

– Мы согласны.

Габриэль навсегда запомнил, как изменилось выражение лица консула, когда тот услышал эти слова. Он явно был доволен, но при этом ничуть не удивлен. Видимо, он не сомневался, что братья Лайтвуды согласятся на любое его предложение.

– Булочки? – недоверчиво переспросила Тесс.

Софи улыбнулась. Она стояла на коленях и чистила ковер, то и дело окуная щетку в ведро с мыльной водой.

– Я просто опешила! – кивнула она. – Куча булочек под кроватью. И все твердые, как камень.