Механическая принцесса

– Боже, – пробормотала Тесс, садясь на кровать.

Каждый раз, когда Софи убирала у нее в комнате, она с трудом сдерживалась, чтобы не помогать ей. Она несколько раз предлагала свою помощь, но Софи неизменно отказывалась, и в конце концов Тесс прекратила попытки.

– Ты рассердилась? – спросила она.

– Конечно! Это ведь лишняя работа – носишь подносы туда-сюда, поднимаешься по лестнице… А он просто прячет эти булочки! Я бы не удивилась, если бы к зиме у нас завелись мыши.

Тесс энергично закивала, ужаснувшись при мысли о появлении грызунов.

– Но разве тебе не было хоть немного приятно, что он так хотел видеть тебя?

Софи выпрямилась.

– В этом нет ничего приятного. Он не понимает. Он – Сумеречный охотник, а я – обычная девушка. Я ничего от него не жду. Даже в самом лучшем случае он просто сделает меня своей любовницей, а женится на девушке своего круга.

Тесс поежилась, вспомнив, как Уилл предлагал ей то же самое, стоя на крыше, – как он предлагал ей позор и бесчестье и какой ничтожной она себя тогда чувствовала. Все это было притворством, но воспоминания до сих пор причиняли боль.

– Нет, – сказала Софи, глядя на свои красные, огрубевшие от работы руки. – Лучше я даже не буду думать об этом. Тогда не придется и горевать.

– Мне кажется, что Лайтвуды не такие, – заметила Тесс.

Софи откинула волосы с лица и прикоснулась к шраму на щеке.

– А мне порой кажется, что все мужчины такие.

На обратном пути в Институт, пока экипаж ехал по улицам Вест-Энда, Габриэль и Гидеон не обменялись ни словом. Шел дождь, и капли стучали по крыше повозки так громко, что Габриэль вообще сомневался, что брат сможет расслышать его.

Гидеон разглядывал свои ботинки и поднял глаза только тогда, когда экипаж остановился возле Института. Консул открыл дверцу, чтобы юноши могли выйти, и сказал:

– Я доверяю вам, мальчики. Сделайте так, чтобы и Шарлотта доверяла вам. Никому не рассказывайте о нашем разговоре. Сегодняшний день вы провели у Безмолвных Братьев.

Гидеон вышел из экипажа, не сказав больше ни слова, и Габриэль последовал за ним. Ландо развернулось и исчезло в лондонском тумане. Над городом нависли темные облака, и дождь лил сплошной стеной – Габриэль едва смог разглядеть институтские ворота, захлопнувшиеся за экипажем. И уж точно он не разглядел, как руки брата взметнулись к воротнику его камзола, после чего Гидеон затащил его за угол.

Габриэль едва не упал, когда Гидеон швырнул его к стене старой церкви. Они стояли возле конюшен, и один из контрфорсов скрывал их из виду, хоть и не защищал от дождя. Холодные капли падали на голову и шею Габриэля и скользили ему за воротник.

– Гидеон… – начал он, ступив на грязную брусчатку.

– Тихо. – Огромные глаза Гидеона в тусклом свете казались совсем серыми и лишь слегка отсвечивали зеленым.

– Ты прав, – сказал Габриэль уже тише. – Нужно продумать легенду. Когда нас спросят о том, где мы были днем, наши ответы должны полностью совпадать, иначе нам не поверят…

– Я сказал, тихо! – Гидеон снова толкнул Габриэля, и тот больно стукнулся спиной о стену. – Мы не скажем Шарлотте о разговоре с консулом. Но и шпионить за ней мы не будем. Габриэль, ты мой брат, и я люблю тебя. Я пойду на все, чтобы тебя защитить. Но я не могу продать наши души.

Габриэль посмотрел на брата. Волосы Гидеона были мокрыми от дождя.

– Мы можем умереть в подворотне, если откажемся подчиняться консулу.

– Я не буду лгать Шарлотте, – упрямо сказал Гидеон.

– Гидеон…

– Разве ты не видел, как изменилось лицо консула? – перебил брата Гидеон. – Когда мы согласились шпионить для него, когда согласились предать гостеприимный дом, где нас приютили? Он вовсе не был удивлен. Он ни на секунду в нас не усомнился. От Лайтвудов он ожидает только вероломства. Такая уж у нас репутация. – Он схватил Габриэля за плечи. – Жизнь – это не просто выживание. У нас есть честь, мы нефилимы. Если он заберет у нас и это, тогда у нас действительно ничего не останется.

– Почему? – спросил Габриэль. – Почему ты так уверен, что Шарлотта поступает правильно?

– Потому что наш отец считал, что это не так, – ответил Гидеон. – Потому что я знаю Шарлотту. Потому что я не первый месяц живу с этими людьми и знаю – это хорошие люди. Потому что Шарлотта Бранвелл всегда была добра ко мне. И потому что Софи ее любит.

– А ты любишь Софи.

Гидеон промолчал.

– Она из простецов и к тому же служанка, – сказал Габриэль. – И на что ты рассчитываешь?

– Ни на что, – резко бросил Гидеон. – Я ни на что не рассчитываю. Но уже одно то, что ты полагаешь, будто я должен на что-то рассчитывать, показывает, как воспитал нас отец. Он внушил нам, что нужно поступать правильно только тогда, когда впереди нас ожидает какая-то награда. Но я дал Шарлотте слово и не отступлюсь от него – вот и все. Если ты с этим не согласен, я отправлю тебя жить к Татьяне и Блэкторнам. Уверен, они тебя примут. Но я не буду лгать Шарлотте.

– Будешь, – сказал Габриэль. – Мы оба будем лгать Шарлотте. Но мы будем лгать и консулу тоже.

Гидеон сузил глаза. Капли дождя блестели у него на ресницах.

– Что ты имеешь в виду?