Механическая пустошь

Звали ее Дакота Мэй, и данные колеса достались ей в наследство от покойного мужа. Поначалу дело не шло, но врожденно упрямство сделало свое дело. Уже через пару лет Дакота получила свой первый заказ, а еще через год два новых направления: из Алики в Грей-Рок, и из Алики в Дымные поля.

— А ты чего позабыл в этом проклятом месте? — спросила Дакота. — Или другого пристанища себе не подыскал?

— Дела у меня там, — коротко брякнул странник.

— Говоришь так будто ты ненадолго в этот гадюшник.

— Пару дней, не больше, — кивнул Дар.

Возница посмотрела на него с некой растерянностью, видимо решила, что с ней шутят.

— А дальше?

— Дальше, будет видно.

Дакота почесала затылок и покачала головой:

— Дело твое конечно, но с чего ты взял, будто сможешь оттуда выбраться?

— Неужели это так сложно? — удивился странник. — Я же не в берлогу к шатуну лезу, все-таки.

— Ну к шатуну не к шатуну, а как тебе метку поставят, все ты собственность Грей-Рока.

— Как это собственность?

— Навроде раба, только свобод чуть больше, — принялась объяснять Дакота. — Законы там такие, ничего не поделаешь. Стены защищают своих граждан довольно сносно. Посторонних не пускают, но и своим шастать где попало не позволяют. Стал гражданином, получил принадлежность, будь добор соблюдать правила. Тогда и беды тебя стороной обойдут.

— Получается путники там не в почете, — сказал Дар.

— Получается так, не любят там вашего брата, — откликнулась возница.

Широкополая шляпа пассажира качнулась вверх-вниз. Толи от случайной кочки, толи в знак согласия.

— А что за принадлежность? — после недолгой паузы продолжил расспрашивать странник.

— Так клеймо, что же еще… Такая крупная буква «Р» наподобие волдыря.

— Такой ведь раньше коровам отметки ставили, — вспомнил Дар.

— Твоя правда, — кивнула Дакота. — Только знаешь, по мне так лучше суровый закон, чем любое беззаконье. Слушай, а ты не из этих, не из погонщиков будешь?

— В какой-то мере.

Отвернувшись, Дар дал понять, что данный разговор его больше не интересует. Дакота не стала настаивать. За свою дорожную жизнь она повидала разных чудаков, и выработала для себя одно неоспоримое правило: к долбонутым в голову лучше не лезть, а то капнешь глубже, а там такие черви полезут, пожалеешь.

Извилистая дорога тянулась между прерий. Бескрайние просторы, где властвует палящее солнце и суровые ветра. Губительный климат для любого путника, поэтому большинство, кто располагал деньгами или чем-то ценным, и пытались преодолеть эти сумасшедшие расстояния на конях.

Проследив за солнцем, которое неумолимо тянулось к горизонту, Дар задумчиво спросил:

— Остановки по пути будут?

— А как же нет, — ответила Дакота. — У матушки Бетси на кривой миле. Ох, какое же она варит доложу я вам миста. Тепло прям жилы бурлить заставляет. Я после двух кружек всю ночь могу гнать, до самого Колючего холма.

— Если не ошибаюсь это в паре-тройке миль от Грей-Рока? — уточнил странник.

— Были в здешних краях?

— Нет, но много слышал, — повернул голову Дар.

— Ваша правда, миста. Именно с этого места и виден Серый горб. Эта стальная заразина, что угодила прямо в каменную твердыню.

— Корабль переселенцев…

Возница согласилась и напряженно выдала:

— Грязные сквотеры! Если бы не они, с нами бы это не произошло. Наш мир бы продолжал существовать без всяких там Потопов.

— Считаешь, они во всем виноваты?

— А кто же еще?! — удивилась Дакота. — Их рук дело, голову даю на отсечение.

Дар только тяжело вздохнул, прикрыв лицо шейным платком. С востока надвигался ветер, вздымая в высь дорожную пыль.

— Серьезное обвинение для простой догадки.

— Догадки? Ну уж нет, миста! Никаких догадок! — возмутилась возница. — Я точно знаю. У меня на этот счет целая теория имеется.

— С удовольствием ее выслушаю.

Покосившись на пассажира, словно оценивая говорит он серьезно или изволит шутить, Дакота предположила первое и неспеша начала объяснять: