Механические птицы не поют (СИ)

— У аристократов всегда были проблемы с родственниками, — невесело усмехнулся он. — Вот к примеру моя тетушка Джейн — потрясающая женщина, заваривает чай лучше всех на Альбионе, виртуозно играет в бридж, родила восемь детей и все в ней души не чают. А вот брат не захотел заваривать чай и быть образцовым папашей.

— А ты хочешь? — тихо спросила Эльстер, с ногами забираясь в кресло.

— Хочу, — признался он и сразу заметил, как изменилось ее лицо. — Ох, Эльстер… знаешь, я буду только рад, если у моих детей не будет зеленых глаз и фамильных говардских носов. И фамильного говардского всего остального тоже… Ты любишь детей?

— Очень… — прошептала она.

— Ну вот и отлично. Подождем пока это все закончится, купим дом у моря и заберем из приюта при какой-нибудь Колыбели пару ребятишек, — обнадеживающе улыбнулся он, стараясь не задумываться над тем, где и при каких обстоятельствах она могла проникнуться любовью к детям.

— Уолтер, ты что, правда хочешь со мной остаться? — Эльстер казалась скорее растерянной, чем обрадованной.

— А ты? Хочешь остаться со мной? — спросил он, откладывая дневник. Прошлое в этот момент имело гораздо меньше значения, чем будущее. На дирижабле у них уже произошел похожий разговор, но тогда он был скорее похож на шутку.

— Я… я… — пробормотала она, пряча взгляд, и Уолтер ясно различил какую-то внутреннюю борьбу.

— Только честно, — предупредил он, — не боясь, что у меня от расстройства рука отвалится. Ее крепко пришили.

— Уолтер, я не снюсь этому вашему, у меня никогда не будет детей и я работала в борделе, — напомнила она.

— Если это все, что тебя смущает, то я нищий со склонностью к алкоголизму и сумасшествию, а мой брат у себя в подвале вивисекции проводил. Еще не известно, кто из нас более завидная партия.

— А я еще и вру.

— Мы все врем, — фаталистично пожал плечами Уолтер, протягивая руку к дневнику. Прикосновение к прохладной шершавой коже обложки почему-то вызвало отвращение.

Ему не хотелось заставлять Эльстер отвечать на такие вопросы. В конце концов неизвестно было даже выживут они или нет. Может быть Унфелих ночью проберется каким-нибудь тайным ходом и пристрелит обоих. Это пока Уолтер был альбионским аристократом его нельзя было убивать и приходилось считаться с тем, что он не должен быть свидетелем убийства. Если отец подписал отречение — Унфелих может даже не прятать его труп, бродяга без имени и рода никому не интересен.

Он не заметил, как она встала с кресла и положила ладонь на дневник.

— Хочу, — ее глаза отражали мягкий желтый свет, и Уолтер вдруг забыл все слова, которыми собирался отвечать.

— А Джейн Бродовски была не худшим, что ты мог придумать, — голос Джека был далеким, приглушенным и не имел никакого значения.

Дневник с глухим стуком упал на пол и рассерженно зашуршал страницами, когда Эльстер задела его подолом юбки.

Уолтер не помнил, чтобы хоть раз целуя девушку ему удавалось отрешиться от всего мира и полностью потерять себя. Вот как должен был умереть лорд Уолтер Говард — никакое не безумие приносила любовь, а спасение.

«Ты целуешь ее и забываешь себя, — полоснули сознание словно плетью слова Джека, — а потом вокруг только кровь и страдания…»

Но не было никакой крови и никаких страданий. Он оставит на Альбионе свои кошмары, снова сбежит от Уолтера Говарда, а может быть даже навсегда похоронит его в этой келье. Если только Эльстер и правда останется рядом. Ничего не будет нужно, ничто не будет иметь власти над его разумом, только эта женщина, совершенная мечта Эриха Рейне.

— Значит, мы все решили. Осталось избавиться от этого странного человека в дурацких очках, и будем жить счастливо, — улыбнулся он, отстраняясь. Эльстер как кошка потерлась кончиком носа о его подбородок и встала с кровати.

— Ладно, оставлю тебя наедине с братом… нашла в библиотеке какую-то кайзерстатскую книжку, спрячусь в нее от твоих тайн.

— Это не мои тайны, — проворчал Уолтер, осторожно поднимая дневник. Ему казалось, что он держит в руках мертвое животное.

Он быстро нашел страницу, на которой остановился в Вудчестере. Осторожно разгладил примятую бумагу ладонью.

Следующая запись снова была о Кэтрин. Уолтер хотел пролистать и поискать описания экспериментов, чтобы выяснить, что такое проклятый «Грай» и оставить Джеку его секреты, но не смог.

Потому что был еще один вопрос, на который он так мучительно пытался себе ответить.

Потому что был еще один кошмар, преследовавший его с самой казни Джека.