Механический бог

– Так, – говорил он, ковыряясь у Вальтера в затылке, – расслабьтесь… Хорошо, – он закрепил свой прибор, и начал медленно опускать иглу в голову наставника. Вальтер сохранял спокойствие и даже как-то криво улыбался, опустив глаза. Процедура заняла не больше минуты.

– Имеет прямо в мозг, – прошептал мне Макс.

– Церебральный извращенец, – подтвердил я тихо.

Врач посмотрел в нашу сторону. «Неужели услышал? Наверное, слуховые имплантаты поставил, – подумал я».

Высунув иглу из головы Вальтера, Асмодей посмотрел на приборы и беззвучно прошептал одними губами: «два процента».

Чтение по губам я освоил самостоятельно всего за две недели по приспособленному к моим способностям видеокурсу пси-корпуса. «Интересно, думал я, что значат эти «два процента?»

– Уже? – спросил Вальтер.

– Да, – подтвердил врач. – Теперь вы под надежной защитой.

– Спасибо. И кстати – совершенно безболезненно.

– А я что говорил! Бояться – нечего.

Все по очереди спокойно проходили процедуру и почти не морщились. Видимо, сегодняшний апгрейд софта имплантатов и вправду не причинял привычного дискомфорта.

Я был последним, и чувствовал себя неловко. «Не стоит портить отношения с человеком, который ковыряется у тебя в голове, думал я, глядя на врача с иглой в руках». Что-то с ним было не так – на его лбу выступил пот, и в руках проявилась еле заметная мелкая дрожь.

– У вас что, руки трясутся? – спросил я.

– Все в порядке, – ответил он. – Процедура абсолютно безопасна.

– Вы главное – не промахнитесь, – попросил я смиренно, решив задвинуть все сомнения. «А то ведь и вправду сойду за параноика, – подумал я».

«Ну вот, опять этот белый шум, опять рокот барабанов, на фоне которого начал проявляться и нарастать высокочастотный свист. Все самое «интересное» с этого и начинается… Боже, а это что за звук такой?» В моей голове зазвучали цимбалы. «Интересно, какой процесс мой мозг обрисовывает этой музыкой? Бояться нечего? Серьезно?»

Я открыл глаза и увидел, как мир начал заполняться разноцветной рябью. Раньше такого никогда не было. Я видел наставника – его лицо становилось бордовым, как и все пространство вокруг. Я хотел сказать, что со мной что-то не так и мне нужна помощь, но не чувствовал тела. Барабанная дробь ускорялась. Невидимые барабанщики стучали все быстрей и быстрей, пока движения их рук не стали сливаться в единый узор повторяющихся движений. Нечто подобное видишь, глядя на работающий вентилятор, или вращающийся по орбите горящий уголек в темноте. «Кажется, – вдруг понял я, – все в этом мире возникает подобным образом: бесконечно малая точка движется в пространстве с безумной скоростью, создавая видимость происходящего». Огненное шоу поражало своими вселенскими масштабами.

Ко мне спонтанно приходили очень глубокие и удивительные мысли, которые тут же забывались. Мне казалось, что в эти мгновения я понял истинную глубину некоторых изречений наставников. Рокот барабанов постепенно перерастал в вибрацию нераздельного мощного гула, на фоне которого неожиданно прозвучал удивительно красивый мистический звук какого-то восточного струнного инструмента. Одна нота. Затем – еще одна – еще красивей и глубже. Она постепенно таяла в вибрации гула рокота барабанов. Еще одна нота – идеальный резонанс, который, казалось, отдавался в каждой клеточке моего существа. Рябь поглощала мир, пока не заполнила его полностью. Затем, я, вдруг увидел, что этой рябью была вода, плескавшаяся в чаше, которая стояла на темном гладком камне посреди безбрежной пустыни. На поверхности воды в этой чаше возникало видение привычной реальности со всеми ее многомерными суетливыми сложностями. В моих руках был струнный инструмент с длинным грифом, которым, как сам чувствовал, я хорошо владел. Кажется, такой инструмент называется ситар.

Это был не сон, и я понял это спустя несколько секунд. Со мной происходило что-то невероятное. Я сидел на теплом камне, без одежды, то есть совершенно голый – я был прикрыт узорчатым покрывалом. В руках – эта восточная гитара. Я хотел сказать «бандура», но почему-то чувствовал к этому инструменту необъяснимое уважение. Казалось, с ним у меня – какая-то давняя связь. На шее я обнаружил причудливое ожерелье из раковин разной формы.

Я не мог поверить в происходящее. Оглядевшись по сторонам (наверное, взгляд у меня был испуганный и глупый), я осторожно положил ситар на камень и поднялся.

Со мной происходило какое-то когнитивное раздвоение. Это место мне казалось удивительно знакомым, словно я здесь когда-то в далеком прошлом уже бывал – может быть в детстве, или в прошлой жизни. И одновременно все казалось чужим. Я не помнил этого места. Воздух был теплым – нужды в одежде я не ощущал. Небо казалось неземным – его привычная синева на горизонте приобретала зеленовато-желтый оттенок.