Механический бог

– Да, – согласился Вальтер. – Только вот за витриной этой, никакого бутика в природе не существует. Если мы покупаемся на имидж, то в самом товаре при этом уже нет никакой необходимости. Имидж, в привычном смысле, создается пропагандой с целью формирования в массовом сознании любви к товару. Реальность, судя по всему, большой потребности в нашей любви не испытывает. Поэтому имидж у нее весьма разнообразный. А вот про саму реальность, без имиджевых ремарок, сказать что-то конкретное – невозможно. Все слова о реальности – остаются в рамках ее имиджа.

– Вы сказали, что модераторы живут эффективней людей, потому что знают о проекциях, – сказал я. – А какой собственно толк от этих знаний? В чем эффективность?

– Ну, – начал Вальтер, – вы, наверное, помните меткий слоган из рекламы: «Имидж – ничто, жажда – все». Эта простая фраза как бы намекает на то, что все наши думы – блажь, в сравнении с реальным опытом. Имидж рекламирует эффективное утоление жажды.

– Жажда – это потребность в реальности? – спросил я.

– В идеале – да, но на деле, жажда становится очередной дозой имиджа.

– Как-то уж совсем мутно, – пожаловалась Анна.

– Мы не видим реальность. Нам рекламируют утоление виртуальной потребности в несуществующем товаре, – пояснил Вальтер.

– Что-то я запуталась, – сказала Анна. Если все это проекции, тогда чем отличается имидж от жажды?

– Ну, как тебе объяснить… взять, например, какого-нибудь виртуального менеджера с поверхности. Человек годами пыхтит, засучив рукава, на какой-нибудь офисной плантации с утра до вечера. А в свободное время ходит на курсы по повышению личной эффективности в использовании плуга для наиболее эффективного вспахивания корпоративного огорода. Мало-помалу, при удачном стечении обстоятельств, пахарь обрастает престижным среди своего окружения перфомансом почетного раба. Все это время он думал, что пашет на себя, когда на самом деле пахал он только на этот свой имидж.

– Это что, эгрегор какой-то? – поинтересовался Макс.

– Чур тебя! Забудь вообще это страшное слово! – обеспокоенно пробурчал наставник, словно реально испугавшись чего-то. – У этого термина столько необоснованных толкований, что лучше его сразу забыть. Но вообще да, это – эгрегор имени себя.

– И ничего другого в жизни пахаря не происходит? – спросил Давид. – Как на счет неформального общения с друзьями и родственниками?

– Все неформальное общение у человека сводится к демонстрации виртуальной витрины приукрашенного имиджа, за которой скрывается обветшалый сельский ларек с просроченными консервами и свиным рылом на прилавке.

– А причем тут жажда, если вокруг – один сплошной имидж? – спросил Макс.

– Жажда – это виртуальная морковка, за которой пахарь слепо гонится всю свою жизнь, надеясь, что морковка эта окажется его истинным счастьем. Сам пахарь уверен, что пашет ради этого счастья. Однако на деле абсолютно все действия пахаря сводятся к обслуживанию его шаткого имиджа, который при малейшем неловком движении, тут же валится в грязь. Мы еще поговорим об этом подробней.

Вальтер уловил недоумение на наших лицах и продолжил:

– Человек готов всю жизнь вкалывать ради цели, которую ему позиционирует имидж реальности. Цель – это морковка, за которой человеку мерещится счастье. Пахарь ишачит год за годом, потому что верит имиджу своей жажды – он верит, что когда-нибудь получит свою прелесть – морковку бесконечного и безудержного счастья. Так вся его жизнь и проходит…

– Получается, все наши цели – точно такие же морковки? – удрученно спросил я.

– Все ваши цели продиктованы имиджем несуществующих морковок.

– А кому это выгодно? – спросил Макс.

– Хороший вопрос. Но не в моей компетенции. Об этом говорят старшие наставники на старших курсах.

– Может, хотя бы намекнете? – попросил Макс.

– Хм, – Вальтер на несколько секунд задумался, затем произнес:

– Это выгодно самой реальности. Она всех нас имеет по первое число – используют в своих утилитарных целях.

– Реальность – это же наша психика… – напомнил Макс.

– Ваша психика, – подтвердил Вальтер.

– Она имеет нас?!

Вальтер кивнул.

– А как это происходит?

– Практично и безжалостно.

– А какие у нее цели? – спросил я.

– К старшим наставникам, – отмахнулся Вальтер.

Я вспомнил про Рафаила, и мне сразу стало как-то теплей на душе.

– Сэмпай, – заговорил Давид, – а можете еще про пахаря рассказать? Неужели он сам не видит, что моркови нет?

– Он видит, что ее нет, но имидж говорит ему, что она лежит где-то в огороде, который надо весь тщательно перепахать, и тогда, возможно, морковка найдется.

– Но ведь у людей есть вполне осязаемые цели и достижения, – сказала Анна.

– Конечно, есть! Иной пахарь готов лет десять вкалывать ради того, чтобы потом за пять секунд пережить чих оргазма с самкой, которую ему рекламировала реальность как источник вселенского счастья. И ведь еще не факт, что качество этого оргазма его удовлетворит.

– Это точно, – подтвердил Макс со знанием дела.

– А все потому, – продолжил Вальтер, – что, в сущности, памятуя о проекциях, любой половой акт является банальной мастурбацией собственных мозгов.