Механический бог

– Это круто – сказал Макс. – Значит, вся наша учеба – просто отборные глюки наставников.

– Да, – печально согласился наставник, – всю свою жизнь мы гонимся за высокосортными иллюзиями, чтобы словить от них – кайф реальности. Погоня эта обычно не приносит успеха, потому что даже самая продвинутая рационализация не способна отразить чистую реальность.

– Я догадывался! – взволнованно гикнул Давид.

– А я нет, – хмуро сказала Анна. – И мне вся эта тема не нравится.

– В жизни, – неожиданно заговорил Тим, – есть физические объекты, люди и другие явления, на которые мы проецируем проекции. А на что они проецируются во сне? Если мне приснился какой-нибудь огнедышащий дракон, на что легла эта проекция?

– Отличный вопрос! – заметил Вальтер. – Сразу видно, кто в тему глубоко врубается.

«Отличный вопрос! Вот ведь, бесящий отличник, – подумал я, – хоть бы раз меня похвалили…» Все-таки наставник всегда был для меня большим авторитетом.

Вальтер, казалось, задумался. Он подошел к зеркалу, ребячливо скорчил рожицу и продолжил:

– Ум похож на тупое животное, а разум похож на его хозяина. Животное склонно к глупостям и шалостям, которые хозяин не одобряет. Вот оно сует свои лапы в капкан, где лежит бесплатный сыр. Хозяин не знает, как объяснить тупому животному, что сделает с его лапами капкан, но знает, что животное боится огня. И вот, чтобы оградить своего питомца от опасности, хозяин рисует ему картину огнедышащего дракона, который стережет капкан с сыром. Это понятно? – спросил Вальтер.

– Хозяин дурит животное, – резюмировал Тим.

– Да, – подтвердил Вальтер. – Точно так же, как и твой разум – дурит твой ум. Теперь понятно, по какому принципу тебе снятся драконы?

– Более-менее, – ответил Тим.

– Мы, чтобы жить и действовать пользуемся умом. Ваша психика для вас – это ваша окончательная реальность…

– То есть как это окончательная реальность? – перебила Анна. – Может не реальность, а ее проекция?

– Анна, как воспринимает реальность булыжник на мостовой? – спросил наставник с ухмылкой.

– Никак не воспринимает.

– Почему? – удивился он.

– Потому что воспринималки у него нет, – ответила Анна.

– В общем, – сказал Вальтер, – не хочу углубляться в дебри. Суть в том, что твой ум получает информацию не от реальности напрямую, а от твоей психики, которая для твоего ума эту реальность адаптирует в удобоваримый вид. Драконы и прочие шалости – бесплатное приложение. Работа поверхностного ума – это примерно два процента от всей психической активности, про которую твой ум ничегошеньки не знает!

– И?

– Нет никакой реальности! Есть только психические процессы, – строго сказал Вальтер. – Окончательная реальность – это те самые сто процентов твоей психики, которая играет с твоим умом, как хозяин со своим питомцем. Ум – блудливая собачонка, в сравнении с левиафаном твоей сущности.

Анна резко сменила позу, приткнулась к столу и начала задумчиво потирать межбровье.

– Ум интерпретирует реальность, чем приходится, то есть – собою. События снов – это куцые интерпретации ума, в которых он видит бесплатный сыр и огнедышащих драконов. Сновидения – это интерпретация событий, которые происходят в вашей психике – в вашей окончательной реальности. События снов – это рационализация психических событий в чистом виде.

– А почему сны такие бредовые? Неужели в нашей психике такой кавардак? – спросил Давид.

– Потому что ум не способен увидеть и понять истину. Вполне может оказаться, что огнедышащий дракон – это сновидение, в котором разумный разум предостерегает тупой ум от какой-нибудь непостижимой для ума опасности.

– То есть, наши сны такие образные, просто потому что мы – тупые? – спросил я.

– Да, потому что ты такой тупой, – подтвердил довольный собой Вальтер.

– А разве наши сны не отражают события повседневности? – мне уже было неинтересно продолжать обижаться на глумливые шутки Вальтера.

– Наши сны отражают события психики, – повторил Вальтер. – Иногда в этих событиях происходит обработка так называемой «повседневности». Тогда тебе начинает казаться, что и во сне ты продолжаешь заниматься той же ерундой, что и днем. Наши сновидения являются своеобразным «окном» из обыденности в запредельность. По не вполне понятным для ума причинам иногда мы пользуемся этим окном. Уму только и остается интерпретировать увиденное на свой манер – сновидениями.

– А мне ничего запредельного не снится, – пожаловался Давид.

– Сны, в которых ум обрабатывает «повседневность» запоминаются легче, потому что в них есть привычные образы, которые хорошо фиксируются в повседневном уме. Запредельные сны снятся всем, просто никто их не помнит.

– А правда, что наставники пси-корпуса практикуют осознанные сновидения? – спросил Давид.

– ОСы практикуют все, кому не лень, – ответил Вальтер. – Наставники практикуют исследование конкретных глубин. Эта тема выходит за рамки вашего курса.

– Мне только одно непонятно, – сказал Макс. – А если ты вдруг оказался в полной жопе, получается, вылезать из нее бесполезно? Зачем вообще, что-то делать, или как-то улучшать жизнь раз все это проекции и рационализации?