Механический принц

Внутри были пустые давно заброшенные комнаты, выходящие окнами на Минсинг-лейн. Одинокая муха жужжала и билась в стекло, потом устала и села на пыльный подоконник. Тесса поежилась и торопливо двинулась дальше.

Заглядывая в каждую комнату, она ожидала и боялась увидеть Ната, но его нигде не было. В последней комнате оказалась дверь, ведущая на склад, сквозь заколоченные окна сочился тусклый синеватый свет. Тесса неуверенно оглянулась и тихо позвала:

— Нат!

Он вышел из тени между двумя облезлыми колоннами. В тусклом свете его длинные белокурые волосы ярко сияли под шелковым цилиндром. Тот же голубой сюртук, черные брюки и ботинки, но от былой безукоризненности не осталось и следа: волосы растрепаны, на щеке грязь, одежда измята, словно он в ней спал.

— Джессамина, — с явным облегчением сказал он и распахнул объятия, — моя дорогая!

Она медленно подошла, напрягшись всем телом. Прикосновения Ната вызывали у нее отвращение, но выхода не было. Он обхватил ее руками, потом стянул с нее шляпу, и светлые локоны рассыпались по плечам. Она вспомнила, как Уилл вынимал шпильки из ее волос, и проглотила ком в горле.

— Скажи, где сейчас Магистр, — начала она дрожащим голосом. — Это ужасно важно. Видишь ли, я подслушала, что замышляют охотники. Знаю, ты не хотел говорить мне, но…

— Ясно! — хрипло сказал он, убирая рукой ее волосы. Потом взял ее за подбородок и заставил поднять голову. — Но сначала поцелуй меня, голубка!

Лучше бы он не цитировал Шекспира, теперь ее всегда будет тошнить при упоминании той строчки. Когда он склонился к ней, каждый нерв скрутило от отвращения, ей казалось, что сейчас ее вырвет. Тесса отчаянно надеялась, что охотники наконец выскочат из засады и ей не придется…

Нат рассмеялся во весь голос. Отбросив ее шляпу в темный угол, он крепче сжал подбородок девушки, впившись в него ногтями.

— Приношу глубочайшие извинения за свое поведение! Мне было чертовски интересно, как далеко ты зайдешь, чтобы защитить своих сумеречных друзей… сестричка!

— Нат… — Тесса попыталась вырваться, но он держал крепко.

Вторая рука братца как змея обвилась вокруг ее шеи, он резко развернул девушку спиной к себе, зажав горло предплечьем, и прошептал прямо в ухо:

— Думала, я не догадаюсь? Та записка на балу у Бенедикта, из-за которой я отправился в Воксхолл в погоню за призраками, и навела меня на эту мысль. Я с самого начала должен был догадаться, что это ты, глупая девчонка!

— Глупая? — прошипела она. — Да ты все выложил мне как на духу, Нат! Мортмэйн про это узнал, да? Поэтому у тебя такой усталый и помятый вид?

Он сжал ее сильнее, и Тесса задохнулась от боли.

— Никогда ты не уймешься, всюду суешь свой нос. Рада видеть мое унижение, да? Ну и что ты за сестра, Тесса?

— Да подвернись случай, ты убил бы меня! Можешь не притворяться, все равно это ты меня предал! Так что все справедливо, ведь ты сам связался с Мортмэйном и теперь…

Он тряхнул ее изо всех сил, и она клацнула зубами.

— Мои связи тебя не касаются! Все было отлично, пока ты и твои сумеречные друзья не влезли. Теперь Магистр жаждет моей крови, и все из-за тебя! Ты одна во всем виновата. Я не знал, что и делать, пока не получил сегодня эту дурацкую записку. Разумеется, я сразу понял, что это твоих рук дело. Представляю, как долго вы пытали Джессамину, чтобы заставить написать эту чушь…

— Никто ее не пытал, — еле выдавила Тесса. Она дернулась, но Нат сжал ее еще крепче, и пуговицы жилета впились ей в спину. — Она сама вызвалась, чтобы спасти свою шкуру!

— Я тебе не верю! — Он снова схватил ее за подбородок и впился в него ногтями. Тесса вскрикнула от боли. — Джессамина любит меня.

— Тебя никто не любит! — яростно прошипела она. — Хоть ты и мой брат… я любила тебя, но ты растоптал мои чувства.

— Я не твой брат! — прорычал Нат ей прямо в ухо.

— Ладно, сводный брат, если угодно…

— Ты мне не сестра! Даже наполовину, — жестоко оборвал он. — Матери у нас разные.

— Не может быть, — прошептала Тесса, — ты лжешь! Наша мать — Элизабет Грей…

— Твоя мать — Элизабет Грей, урожденная Элизабет Мур. А моя — Генриетта Мур.

— Тетя Генриетта?!

— Когда-то она была помолвлена. Ты не знала? После женитьбы наших, то есть твоих, родителей. Ее жених умер до свадьбы, а она оказалась на сносях. И твоя мать вырастила ребенка как своего, чтобы никто не узнал, что сестра вступила в супружеские отношения до заключения брака. Что она шлюха! — В словах его была неподдельная горечь. — Я не твой брат, я никогда им не был. Генриетта… она даже не обмолвилась, что я ее сын. Я все узнал из писем твоей матери. И все эти годы она тоже молчала. Ей было слишком стыдно сказать правду.

— Ты убил ее, — деревянным голосом сказала Тесса, — убил свою мать…

— А что мне было делать? Ведь она отреклась от меня. Стыдилась меня. Я так никогда и не узнаю, кто мой отец. Она была шлюхой. — Голос Ната звучал опустошенно. Да и сам Нат всегда был пустым… Красивая пустая обертка, не более, а Тесса с тетей пытались разглядеть в нем сочувствие и сопереживание, хотя их не было и в помине.