Механический принц

Глаза оказались серебристые, как у Джема. И тут Уилл узнал его, уловил знакомый сладковато-кислый запах, почувствовал жар в его венах и понял, что уже видел его раньше, даже вспомнил где.

— Ты — оборотень из тех, что не в стае, — сказал он. — Покупал «серебро» у ифритов в Уайтчепеле, верно?

Глаза оборотня оглядели их обоих и остановились на Джеме. Он прищурился и вдруг схватил Джема за лацканы.

— Эй, ты! — прошипел он. — Ты один из нас. Есть у тебя с собой немного… этой дури?..

Джем отпрянул, Уилл схватил оборотня за запястье и отцепил его руку. Это оказалось нетрудно — слабые пальцы послушно разжались.

— Не лезь к нему! — Собственный голос звучал словно издалека и казался ему чужим и сухим. — Нет у него вашей дряни. На нефилимов она действует иначе, чем на оборотней.

— Уилл… — В голосе Джема прозвучала мольба: будь добрее.

— Ты работаешь на Мортмэйна. Скажи, что он замышляет? Где он?

Оборотень рассмеялся, брызгая кровью. По подбородку потекла красная струйка.

— Будто я… будто я знаю, где Магистр, — прохрипел он. — Вы оба просто идиоты! Никчемные безмозглые нефилимы. Если б мог… были б силы, я бы вас в клочья порвал!..

— Куда уж тебе, — безжалостно сказал Уилл. — А вдруг у нас есть «серебро»? Подумай!

— Нет у вас с собой, думаете, я не чую? — Он обвел их блуждающим взглядом. — Когда он дал мне его в первый раз, я видел такое… такое, что вам и не снилось… огромный хрустальный город… райские башни… — Оборотень снова зашелся в кашле, брызгая кровью. Она серебрилась, как ртуть. Уилл переглянулся с Джемом. Хрустальный город. Он вдруг вспомнил про Аликанте, хоть никогда и не был там. — Думал, буду жить вечно — работать день и ночь и не уставать. Потом наши стали умирать один за одним. Наркотик убивает, но он не сказал нам… Я пришел поискать сюда, но тут пусто. Какая теперь разница, где сдохнуть…

— Он прекрасно знал, что делает, когда дал вам наркотик, — сказал Джем. — Он знал, что вы погибнете. Он не заслуживает верности. Скажи нам, над чем вы работали день и ночь?

— Мы собирали их… этих механических людей. Так себе работка, но он отлично платил, да еще и наркоту давал…

— И что тебе теперь с тех денег? — неожиданно горько воскликнул Джем. — Как часто вы принимали наркотик? Серебряную пыль?..

— Шесть-семь раз в сутки.

— Понятно, почему у ифритов он почти закончился, — прошептал Уилл. — Мортмэйн завладел всеми запасами «серебра».

— Нельзя принимать его так часто, — сказал Джем. — Чем больше доза, тем ближе смерть.

Оборотень сфокусировал взгляд красных глаз на Джеме:

— А ты как же? Тебе-то долго осталось?..

Уилл отвернулся и увидел застывшую у лестницы Шарлотту. Он махнул рукой и сказал:

— Шарлотта, давайте вынесем его отсюда, может, Безмолвные братья смогут…

Но Шарлотта резко побледнела, закрыла рот рукой и бросилась вниз. Уилл опешил.

— Шарлотта! — прошипел он, боясь крикнуть. — Черт возьми! Ладно, Джем, бери его за ноги, я за руки…

— Не надо, Уилл, — тихо сказал Джем. — Он мертв.

Уилл обернулся: оборотень уже не дышал, серебристые глаза широко распахнуты и смотрят в потолок. Джем потянулся, чтобы закрыть ему веки, но Уилл перехватил руку:

— Нет.

— Я и не собирался давать ему благословение. Уилл, я просто хотел закрыть ему глаза.

— Он того не заслуживает. Он работал на Магистра! — Уилл почти сорвался на крик.

— Он такой же наркоман, как и я, — простодушно заметил Джем.

— Он не такой! — воскликнул Уилл, сжимая его руку. — И ты не умрешь как он!

— Уилл… — удивленно пробормотал Джем.

Они оба услышали, как открылась дверь, и кто-то позвал Джессамину. Уилл отпустил руку Джема, оба упали на пол и подползли к краю, чтобы видеть происходящее внизу.

Глава 16 Слепая ярость

Когда я вижу, как волшебные уборы

Срывает время с древности седой,
И башни рушатся, высокие как горы,
И в рабстве медь у ярости слепой…[36]

Уильям Шекспир,

Сонет 64

Тесса пробиралась по людным тротуарам Истчипа и думала, что разгуливать по улицам Лондона, переодевшись юношей, — особое удовольствие. Встречные мужчины не замечали ее вовсе, деловито проталкиваясь в ближайшую таверну или сворачивая за угол. Ночью в своем элегантном платье она неминуемо привлекла бы всеобщее внимание. А этом наряде стала невидимкой. Раньше она и не подозревала, какую легкость и свободу дает незаметность! И все же ей было не по себе, как тому аристократу из «Повести о двух городах», что ехал в повозке для осужденных на казнь.

Лишь раз она заметила Сирила, когда пробиралась дворами на Минсинг-лейн. Наконец она подошла к дому под номером тридцать два — огромному серому строению за железным забором, который в сумерках казался зубастым ртом. На воротах висел замок, но он был открыт, и Тесса проскользнула внутрь. Поднявшись по пыльным ступеням к входной двери, она обнаружила, что та тоже не заперта.