Механический принц

Софи попыталась возразить, но Тесса ее уговорила. Горничная наконец открыла дверь, отвела Тессу к креслу и занялась камином. На прикроватном столике нашлись тарелка с сэндвичами и горячий чайник, и Тесса с удовольствием принялась за еду. Голова уже не кружилась, но сил не было ни на что. Впрочем, усталость ее не физическая, а скорее душевная. Тесса вспомнила лимонную горечь отвара, что принес Уилл, его объятия… нет, это был лишь сон. Интересно, все остальное ей тоже приснилось — Джем, шепчущий слова любви, Джессамина, рыдающая в Безмолвном городе?..

— Мне очень жаль, что ваш брат погиб, мисс, — сказала Софи, сидя на корточках перед камином. На щеках плясали отблески огня, издалека шрама видно не было.

— Не надо, Софи. Я знаю, что он сам во всем виноват. Ведь Агата и Томас…

— Но он ваш брат! — твердо возразила Софи. — Кровь скорбит о крови.

Она потянулась и поворошила угли. В ее голосе было столько доброты, завитки волос на затылке казались такими нежными и беззащитными, что Тесса не выдержала и сказала:

— Софи, я видела тебя с Гидеоном той ночью.

— О чем это вы, мисс? — Софи мгновенно насторожилась, но не обернулась.

— Я зашла за своим механическим ангелом. На удачу. И увидела тебя с Гидеоном в коридоре. — Тесса нервно сглотнула. — Он… он держал тебя за руку. И вовсе не как друг.

Повисла неловкая пауза, Софи не отрываясь смотрела в огонь.

— Вы сообщите об этом миссис Бранвелл? — наконец спросила она.

— Что? — опешила Тесса. — Ну что ты, Софи, конечно нет! Я… я просто хотела предупредить тебя.

— Предупредить? О чем же? — сухо спросила она.

— Эти Лайтвуды… — Тесса снова нервно сглотнула. — Нехорошие они люди. Когда я была у них дома — с Уиллом, — я видела такое!..

— Да это один мистер Лайтвуд такой, сыновья на него не похожи! — Софи так горячо возразила ей, что Тесса вздрогнула. — Они совсем другие!

— Да неужели?

— Думаете, я такая наивная дурочка, что позволю какому-то там дворянину посмеяться надо мной после всего, что я пережила? Миссис Бранвелл мне давно все объяснила! А Гидеон — порядочный юноша!..

— Все дело в воспитании, Софи! Неужели он возьмет да пойдет к Бенедикту Лайтвуду и скажет, что хочет жениться на мирянке, вдобавок, горничной? Ты только представь!

— Ничего-то вы не знаете! — воскликнула Софи с перекошенным лицом. — Даже не догадываетесь, на что он готов ради нас…

— Ты про наши занятия? — скептически заметила Тесса. — Софи, в самом деле…

Но Софи вскочила, не дослушав, подхватила юбки и выбежала, громко хлопнув дверью.

* * *

Шарлотта сидела за столом, подперев голову рукой. Глубоко вздохнув, она скомкала четырнадцатый по счету лист бумаги и бросила его в камин. Вспыхнул огонь, бумага почернела и рассыпалась пеплом.

Она взяла перо, макнула в чернильницу и начала заново:

Я, Шарлотта Мэри Бранвелл, дочь нефилима, настоящим уведомляю вас, что подаю в отставку и отказываясь от поста директора лондонского Института от своего имени и от имени моего мужа, Генри Джослина Бранвелла…

— Шарлотта!

Рука дрогнула и забрызгала страницу чернилами, испортив все заявление. Шарлотта подняла голову и наконец заметила Генри, маячившего над столом с выражением тревоги на худом веснушчатом лице. Она отложила перо. Как всегда, присутствие мужа заставило ее задуматься, как она выглядит. И она увидела себя со стороны — собранные в узел волосы растрепались, платье старое, на рукаве чернильное пятно, глаза опухли и покраснели от слез.

— В чем дело, Генри?

— Ну, просто… Я просто хотел… Дорогая, что ты пишешь? — Он обошел вокруг стола и заглянул ей за плечо. Потом схватил лист бумаги и даже сквозь чернильные брызги разобрал достаточно, чтобы уловить суть. — Шарлотта! Как ты можешь отказаться от Института?

— Лучше уйти добровольно, чем ждать, пока Консул Вайланд вышвырнет меня отсюда, — тихо ответила Шарлотта.

— А как же я? — обиженно спросил Генри. — Меня ты совсем не принимаешь в расчет? Я тоже имею право голоса.

— Ведь ты никогда не интересовался делами Института. Разве что-то изменилось?

Генри отшатнулся, как от пощечины, и Шарлотта едва сдержалась, чтобы не вскочить и не обнять его, целуя в веснушчатую щеку. Она вдруг вспомнила, как влюбилась в него: он был тогда похож на очаровательного щенка с огромными карими глазами. Несуразно большие ладони, страстный взгляд умных и внимательных глаз — она всегда знала, что он ничуть не уступал ей в интеллекте, даже когда все остальные смеялись над его чудачествами. Ей казалось, что она будет счастлива с ним рядом, любит он ее или нет. Но теперь она уже не была так уверена.

— Шарлотта, ты сердишься на меня, я теперь все знаю.

Она удивленно вскинула голову. Неужели он настолько проницателен? Она думала, что, кроме брата Еноха, никто и не догадывается. Она даже не представляла, как он отреагирует, когда узнает.

— Неужели?

— Ты сердишься на меня оттого, что тебе пришлось самой принимать Вулси Скотта.