Механический принц

Уголок рта Бенедикта дернулся. Тесса смотрела на него во все глаза. В отличие от Мортмэйна Бенедикт не пугал ее, скорее ей было противно — точь-в-точь жирный червяк, ползущий по садовой дорожке. И тут он набросился на старшего сына.

— Ты! — прорычал он. — Это ты им все рассказал! Ты предал меня.

— Да, — ответил Гидеон и наконец поднял голову. — И я ничуть не раскаиваюсь.

— Гидеон? — ошарашенно воскликнул Габриэль. — Отец? Что все это значит?

— Твой брат предал нас, Габриэль! Он раскрыл все наши тайны Бранвеллам, — выплюнул Бенедикт. Казалось, он постарел на глазах, на лице четче обозначились морщины, но голос звучал по-прежнему твердо. — Гидеон Артур Лайтвуд, советую вам как следует обдумать то, что вы уже совершили, и то, что вам делать дальше!

— Я уже все для себя решил, — тихо ответил Гидеон. — Я много размышлял с тех пор, как ты отозвал меня из Испании. В детстве я верил, что все Сумеречные охотники живут так же, как мы. При свете дня сражаются с демонами, зато под покровом ночи путаются с ними. Это не наш путь отец, а твой. Это ты опозорил и облил грязью славное имя Лайтвудов!

— К чему это кривлянье…

— Кривлянье? — с непередаваемым презреньем воскликнул Гидеон, обычно такой спокойный. — Отец, я боюсь даже представить, что станет с Анклавом, если ты заграбастаешь Институт! Клянусь, я выступлю против тебя на Совете. Я возьму Смертный меч и расскажу Консулу Вайланду, почему Шарлотта будет в тысячу раз лучше тебя на этом посту! Я расскажу всем членам Совета, что здесь творится по ночам! И скажу им, что ты работаешь на Мортмэйна. И почему…

— Гидеон! — воскликнул Габриэль, перебивая брата. — Ведь ты же знаешь, что управление Институтом было последним желанием нашей матери? И это Фэйрчайлды виновны в ее гибели!..

— Ложь! — заметила Шарлотта и посмотрела на Бенедикта в упор. — Она наложила на себя руки, но не из-за моего отца. Спроси-ка лучше у своего отца, почему.

— Что вы несете? — закричал Габриэль. — Отец, как она смеет говорить такое?

— Потише, Габриэль, — жестко приказал Бенедикт, но в голосе его появился страх, как, впрочем, и в глазах. — Шарлотта, ты о чем?

— Вы прекрасно все поняли, Бенедикт. Вопрос в том, следует ли мне просветить Анклав. И ваших сыновей. Сами знаете, что тогда будет.

— Так это шантаж! — откинулся на спинку стула Бенедикт. — Чего же вы хотите?

Уилл не стерпел и воскликнул:

— Откажитесь от своих притязаний на Институт. Заступитесь за Шарлотту перед Советом. Объясните, почему ее не следует смещать с должности. Ведь вы прекрасный оратор, как-нибудь да выкрутитесь!

Бенедикт перевел взгляд на Шарлотту и усмехнулся:

— И это все?

— Не совсем, — ответила Шарлотта прежде, чем Уилл успел что-то сказать. — Расскажите, как вы связываетесь с Мортмэйном и где он сейчас.

Бенедикт хмыкнул:

— Связь была через Натаниэля Грея, но вы его убили, так что теперь источника информации больше нет.

— Значит, никому не известно, где теперь Мортмэйн? — ужаснулась Шарлотта.

— Уж точно не мне! К несчастью для вас, Мортмэйн не настолько глуп. Он хотел, чтобы я забрал у вас Институт, и тогда бы он разрушил его изнутри. Но у него есть и другие варианты, этот — лишь одна нить его паутины. Он давно ждал. И он непременно получит и Анклав, и ее, — кивнул он на Тессу.

— Что он со мной сделает? — не выдержала Тесса.

— Вот уж не знаю, — хитро улыбнулся Бенедикт. — Скажу только, что он постоянно справлялся о тебе. Экая трогательная забота о своей суженой!

— Он сказал, что создал меня. Что это значит?

— Не имею ни малейшего понятия. Да и с чего бы он стал поверять мне свои секреты?

— Ну да, — заметил Уилл, — ведь у вас так мало общего, не считая тяги к женщинам-демонам и к преступлениям.

— Уилл! — гневно воскликнула Тесса.

— Да я вообще не то имел в виду, — опешил Уилл, — я про «Клуб Преисподняя»!

— Довольно намеков, — вмешался Бенедикт. — Я хочу кое-что прояснить для своего сына. Пойми, Гидеон, если ты поддержишь Шарлотту, то тебе не место в моем доме. Не зря говорят, что на один гвоздь всего не вешают.

Гидеон молча поднял руки перед собой, будто хотел помолиться. Но ведь Сумеречные охотники не молятся, вспомнила Тесса и поняла, что он решил снять серебряное кольцо. Оно было похоже на фамильное кольцо Карстаирсов, только по ободку бежали языки пламени. Фамильное кольцо Лайтвудов. Гидеон положил его на край письменного стола и повернулся к брату:

— Габриэль, пойдем со мной!

— Сам знаешь, что не могу, — злобно сверкнул тот зелеными глазами.

— Все ты можешь! — Гидеон протянул брату руку. Бенедикт смертельно побледнел, наконец осознав, что теряет обоих сыновей. Он так сильно вцепился в край стола, что пальцы побелели. Тесса не отрываясь смотрела на его запястье: рукав задрался, обнажив тонкую бледную руку в черных бороздах, вившихся кругами. Ей стало дурно, и она поднялась. Уилл уже давно стоял рядом с ней. И только Шарлотта продолжала сидеть с каменным выражением лица. — Пожалуйста, Габриэль, пойдем со мной.