Механический принц

Уилл самодовольно ухмыльнулся, наслаждаясь произведенным эффектом:

— Понятия не имею. Кажется, я отрубился. Мне снился чудесный сон: прелестная девица, сбрасывающая с себя одежду…

Шарлотта побелела как полотно:

— Господи ты боже мой! Только бы Скотт не связался с Магистром! Сначала де Куинси, теперь оборотни — все наши союзники!.. В Соглашениях…

— Милая, все обойдется, — ласково сказал Генри. — Скотт не поведется на посулы Мортмэйна.

— Вероятно, тебе стоит присутствовать при нашем разговоре. Ведь формально ты — глава Института…

— Ну уж нет! — отпрянул Генри. — Дорогая, я вполне доверяю тебе, ведь ты у нас непревзойденная мастерица всяких там переговоров, а чем я смогу… К тому же мое новое изобретение разорвет эту механическую армию на куски! Вот только немного отладить бы…

Генри прямо-таки сиял от гордости. Шарлотта смерила его пронзительным взглядом, потом отодвинула стул, встала и молча вышла вон.

Уилл наблюдал за Генри из-под полуопущенных ресниц.

— Лишь бы никто не мешал тебе чертить круги, верно, Генри?

— О чем это ты? — удивился Генри.

— Он вспомнил Архимеда, — пояснил Джем, даже не глядя на Уилла. — Архимед чертил круги на песке, когда его город пал под натиском римлян. Он так увлекся своими чертежами, что даже не заметил солдата, ворвавшегося в сад. Его последними словами были: «Не мешайте мне чертить мои круги»… Конечно, он тогда был уже совсем старик.

— Ага, и не было у него ни жены, ни детей, — добавил Уилл и подмигнул Джему.

Джем сделал вид, что не заметил. Ни на кого не глядя, он встал и вышел вслед за Шарлоттой.

— Вот наказание! — воскликнула Джессамина. — Вы что, все сговорились сегодня? А у меня нет сил, чтобы ссориться и в бешенстве выбегать из комнаты.

Она сложила руки перед собой, опустила на них голову и закрыла глаза.

— Что я такого сделал? — Генри удивленно переводил взгляд с Уилла на Тессу.

— Да ничего, Генри, — вздохнула Тесса, — просто Шарлотта хотела, чтобы ты пошел вместе с ней.

— Да? А почему же она ничего не сказала? — расстроился Генри. Радость от нового изобретения и вкусных яиц как ветром сдуло.

«Может, ему и не следовало жениться на Шарлотте, — грустно подумала Тесса. — Может, он был бы счастлив, если бы рисовал круги на песке, как Архимед».

— Женщины никогда не говорят, что думают, — заметил Уилл. Он посмотрел в сторону кухни, откуда доносился голос Бриджет.

Она мыла посуду и звонко распевала:

— Ты бледен, мой Рональд! — О мать, моя мать!..
— Тебя отравили, единственный мой!
— О да, я отравлен! Стели мне кровать.
Мне тяжко, мне душно, мне нужен покой[26].

— Голову даю на отсечение, эта женщина раньше мародерствовала, а затем распевала о своих подвигах на Севен-Дайлз, — заявил Уилл, потом искоса взглянул на Тессу. — А почему ты еще не переоделась? Разве эти бравые безумцы Лайтвуды отменили сегодняшнюю тренировку?

— Тренировка будет, но переодеваться мне не надо — сегодня мы учимся метать ножи, — ответила Тесса.

Ей не верилось, что после вчерашнего она может вот так запросто разговаривать с Уиллом. Платок Сирила, испачканный кровью Уилла, она спрятала в ящик тумбочки. Вспомнив прикосновение его горячих пальцев и губ, она отвела взгляд.

— Как кстати, ведь в метании ножей мне нет равных! — обрадовался Уилл. Он поднялся и предложил девушке руку: — Пойдем, Гидеон и Габриэль просто взбесятся, увидев меня на тренировке. А немного бешенства мне сегодня не повредит.

* * *

Уилл оказался прав. Его присутствие на тренировке взбесило Габриэля, а вот Гидеон в свойственной ему манере отнесся к этому с полной невозмутимостью. Уилл сидел на одной из низеньких скамеек, стоявших вдоль стен, и грыз яблоко. Вытянув далеко вперед свои длинные ноги, он время от времени выдавал советы, которые Гидеон игнорировал, а Габриэль воспринимал как удар под дых.

— Зачем он здесь? — прорычал Габриэль, едва не выронив нож во второй раз. Он положил руку Тессе на плечо, показывая линию прицеливания и мишень, нарисованную на стене. Девушка представила, с каким удовольствием он метнул бы нож в Уилла, а не в маленькую черную точку. — Скажите ему, чтобы шел куда-нибудь в другое место.

Тесса пожала плечами:

— А почему именно я? Уилл — мой друг, а вы мне даже не симпатичны.

Она бросила и промазала на несколько футов, нож воткнулся в стену прямо у пола.

— Вы опять слишком низко целитесь… Что значит, я вам даже не симпатичен?! — удивленно воскликнул Габриэль, подавая ей следующий нож.

— Ну… — сказала Тесса, тщательно прицеливаясь, — вы сами ведете себя так, будто я вам неприятна. Более того, недвусмысленно показываете, что вам неприятны мы все.

— Вовсе нет! — возразил Габриэль. Потом ткнул пальцем в Уилла и сказал: — Мне неприятен только он.

— Да неужели? — Уилл смачно откусил яблоко и невинно осведомился: — Завидуешь моей неземной красоте?

— Помолчите оба, — попросил Гидеон. — Мы тут делом занимаемся, и хватит этих мелких дрязг столетней давности.