Механический принц

— Он дал мне это, — сказала она. Ее голос был очень тих: — Это был свадебный подарок его матери.

Уилл уставился на него, на китайские иероглифы на нем, как будто это была змея, свернувшаяся вокруг ее шеи.

— Он никогда ничего мне не говорил. Он никогда не говорил мне ни слова о тебе. Не так.

Он откинул свои волосы с лица, это был характерный жест, который она видела тысячу раз, как он делал, только в этот раз его руки заметно тряслись.

— Ты любишь его?

— Да, я люблю его, — ответила она и увидела, как Уилл вздрогнул. — А разве ты нет?

— Но он бы понял, — сказал он полубессознательно. — Если бы мы ему объяснили. Если бы мы рассказали ему. Он бы понял.

На одно мгновение Тесса представила, как она снимает кулон, идет по холлу, стучится в дверь Джема. Отдает ему кулон. Говоря ему, что она совершила ошибку, что она не может выйти за него. Она могла бы сказать ему, могла бы рассказать ему все о ней и Уилле, что она не уверена, что ей нужно время, что она не может обещать ему все ее сердце целиком, потому что какая-то часть его принадлежит Уиллу и всегда будет принадлежать. А затем она вспомнила о первых словах, которые она услышала от Джема, его глаза были закрыты, он стоял спиной к ней, его лицо освещал лунный свет.

«Уилл? Уилл, это ты?». То, как голос и лицо Уилла смягчились ради Джема, как никогда и ни для кого другого. То, как Джем сжимал руку Уилла в больнице, когда тот истекал кровью, то, как Уилл назвал его Джеймсом, когда автомат на складе ударом сбросил Джема вниз.

Я не могла отделить одного от другого, подумала она. Я не могу нести ответственность за такое. Я не могу сказать ни одному из них правду.

Она представила лицо Джема, если она разорвет помолвку. Он будет добрым. Джем всегда был добр. Но это сломало бы что-то очень ценное внутри него, что-то очень важное. Он уже не станет таким же, как был до этого, и не будет Уилла, чтобы утешить его. И у него было так мало времени.

А Уилл? Что он бы сделал тогда? Независимо от того, что он думает сейчас, она знала, что если бы она порвала отношения с Джемом, даже тогда бы он не коснулся ее, не был бы с ней, и не важно, насколько он ее любит. Как он смог бы демонстрировать свою любовь к ней перед Джемом, зная, что его счастье причиняет его лучшему другу боль? Даже если бы Уилл сказал самому себе, что может жениться на ней, для него она бы всегда была девушкой, которую любит Джем, до тех пор, пока Джем не умрет.

До тех пор пока она не умрет. Она бы не предала Джема, даже после смерти. Если бы это был любой другой, любой человек в мире… но она не любила никого больше в этом мире. Это были парни, которых она любила.

К лучшему.

Или к худшему. Она сделала свой голос насколько возможно холодным. И спокойным.

— Рассказать ему что?

Уилл лишь взглянул на нее. В его глазах был свет, как тогда на лестнице, когда он закрыл дверь, когда поцеловал ее, блестящий, радостный свет. И сейчас он исчезал, как последний вздох умирающего. Она подумал о Нейте, истекающего кровью на ее руках. Она тогда была бессильна ему помочь. Такой же она была и сейчас. Она чувствовала себя так, как будто наблюдала за тем, как жизнь вытекала из Уилла Херондейла, и она ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

— Джем простил бы меня, — сказал Уилл, но в его лице и голосе уже было отчаяние. Он сдался, подумала Тесса. Уилл, который никогда не сдавался, тем более до того, как битва началась. — Он…

— Он бы простил, — сказала она. — Он не смог бы затаить на тебя обиду, Уилл. Он слишком любит тебя для этого. Я не думаю, что он стал бы злиться даже на меня. Но этим утром он сказал мне, что думал, что он умрет, не полюбив кого-нибудь, как его отец любил его мать, и не будет любим так же в ответ. И что ты хочешь, чтобы я пошла, постучала в его дверь и отдала ему кулон? И ты будешь по-прежнему любить меня после этого?

Уилл посмотрел на нее долгим взглядом. Затем, казалось, внутри него что-то съежилось, как бумага. Он сел в кресло и опустил лицо в ладони.

— Обещай мне, — произнес он. — Что ты любишь его. Достаточно чтобы выйти за него и сделать его счастливым.

— Да, — ответила она.

— Тогда, если ты любишь его, — произнес он тихо, — прошу тебя, Тесса, не говори ему что я только что сказал тебе. Не говори ему, что я люблю тебя.

— А про проклятье? Он не знает…

— Пожалуйста, не говори ему ни о чем. Ни Генри, ни Шарлотте… никому. Я скажу им в свое время сам и так, как захочу это сделать. Притворись, что я ничего не сказал тебе. Если ты беспокоишься обо мне, Тесса.

— Я никому не скажу, — пообещала она. — Клянусь. Я клянусь своим ангелом. Ангелом моей матери. И, Уилл…

Он опустил руки, но, казалось, по-прежнему не мог на нее смотреть. Он сжал подлокотник, костяшки его пальцев побелели.

— Я думаю тебе лучше уйти, Тесса.

Но она не могла. Только не сейчас, когда он выглядит так, как будто умирает изнутри. Больше всего на свете она хотела подойти и обнять его, поцеловать его закрытые глаза, заставить его улыбаться.